замолчала, понимая, что опять сболтнула лишнее.
— И что? — последовал закономерный вопрос.
— Пожалуйста, не спрашивайте меня! Я не хочу говорить об этом…
— Хорошо, не буду. Извините меня за любопытство.
— Вы извиняетесь уже второй раз за последние пять минут.
— Похоже, что так. — Феликс улыбнулся, и Ева почувствовала, что ее губы, вопреки желанию, тоже расплываются в ответной улыбке.
Казалось, напряжение между ними спало, но Ева скоро поняла, что рано обрадовалась.
— Я приготовлю ужин. А вы можете пойти наверх и переодеться, — тоном, не терпящим возражений, заявил Феликс.
— Я могу помочь вам, — предложила Ева и отправилась было за ним на кухню.
— Спасибо, не надо, — неожиданно холодно отказался он.
— Но я… я люблю готовить, и мне совсем не в тягость…
— Вы что, не слышали, что я вам сказал? — Феликс отмахнулся от Евы как от назойливой мухи; в его голосе чувствовалось раздражение. — Мне ва-ша по-мощь не ну-жна, — по слогам произнес он.
Ева была похожа на обиженного ребенка, у которого отняли любимую игрушку. Что плохого я сделала на этот раз? Только хотела помочь? — недоумевала она и была готова расплакаться от незаслуженной обиды.
— Вы здесь только первый день. Отдыхайте, я справлюсь сам. Может быть, завтра… — уже спокойнее пояснил Феликс.
— Да, конечно. — Ева постаралась взять себя в руки. — Я пойду наверх, как вы приказали.
Ева и Феликс ужинали на открытой веранде. Несмотря на поздний час, было еще тепло. Свет фонарей, причудливо расположенных вокруг веранды, создавал интимную, романтическую обстановку.
Казалось бы, о чем еще мечтать? И все-таки Ева чувствовала себя неуютно. Она не знала, как вести себя с Феликсом: ее недавняя вспышка поставила ее же в тупик. Ева спрашивала себя, чем она была вызвана, и никак не могла найти ответа.
Как назло, Феликс казался ей сейчас еще красивее, чем прежде: белая рубашка оттеняла его загорелую кожу и черные волосы, обтягивающие кремовые брюки подчеркивали стройность и мускулистость фигуры.
— Каковы ваши планы на завтра? — вежливо поинтересовался он.
Ева постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более ровно и бесстрастно:
— Не знаю… Просто буду отдыхать. Может быть, прогуляюсь, поплаваю в бассейне. Если, конечно, вы не против, — не удержавшись, добавила она.
— Да нет… Делайте что хотите, чувствуйте себя как дома. Не стесняйтесь.
— Спасибо.
— Не за что.
Что-то в тоне Феликса не понравилось Еве. Ей вдруг показалось, что он просто-напросто издевается над ней, и она украдкой бросила на него взгляд… Нет, Феликс смотрел на нее так же невозмутимо, как прежде, и она быстро опустила глаза.
Неожиданно Еве стало грустно оттого, что он так равнодушно глядит на нее. Она уже давно не интересовалась своей внешностью, но сегодня вечером вдруг решила привести себя в порядок. Ее медно- рыжие волосы были перехвачены темно-зеленым шелковым шарфом и тяжелыми кудрями ниспадали на плечо. Платье было достаточно простое, зато лимонный цвет очень шел ей и удачно сочетался с насыщенным цветом волос. Так или иначе, посмотрев в зеркало, Ева осталась довольна собой.
Но заметил ли Феликс, как она потрудилась над своей внешностью? Понравилось ли ему? Он окинул ее взглядом, но ничего не сказал. Наверное, просто не обратил внимания…
Ева была разочарована. Хотя здравый смысл подсказывал, что ей вряд ли удастся удивить Феликса, что он наверняка встречался с женщинами намного привлекательнее ее, но она все равно надеялась на комплимент…
— Можете считать завтрашний день началом нового этапа вашей жизни! — торжественно заявил Феликс. — Поверьте мне на слово, это место обладает огромной исцеляющей силой. Когда вы завтра встанете утром, ощутите тепло солнечных лучей на лице, прогуляетесь по саду, своими руками соберете себе апельсинов на завтрак… Вы почувствуете себя обновленной!
— Хотелось бы верить. — Ева отпила из высокого бокала глоток охлажденной минеральной воды. — Я давно мечтала погреться на солнышке… В Ливерпуле такая ужасная погода — эта весна была самой холодной за последние несколько лет.
— Мне не доводилось бывать в Ливерпуле, но в Лондоне, насколько я помню, никогда не было теплой весны.
— Вы уехали оттуда из-за погоды? — решилась поинтересоваться Ева.
Феликс нахмурился. Теперь, казалось, его интересовало только содержимое собственной тарелки. Не поднимая глаз на Еву и продолжая что-то резать на мелкие кусочки, он отрывисто бросил:
— Это была одна из причин.
Ева догадывалась, что, конечно, существовали и другие, гораздо более серьезные. Но какие? В ней проснулось любопытство. Феликс был явно не расположен к откровенности, но стоило попробовать…
— Джеймс сказал мне, что вы уже очень давно не были на родине. Вы не скучаете по старой доброй Британии? — стараясь говорить непринужденно, спросила Ева.
— Нет, — отрезал Феликс, давая понять, что этот разговор закончен.
Но Еву не так-то легко было остановить.
— Я просто думала, что… — начала она.
— У меня нет никаких причин возвращаться туда, — не дослушав ее, холодно произнес Феликс и, оглядевшись вокруг, добавил: — Сейчас мой дом здесь.
— А ваша семья? — не унималась Ева.
— У меня нет семьи. Мои родители умерли несколько лет назад, — сказал Феликс тоном, не предполагающим дальнейших расспросов. — Должен предупредить: завтра весь день я буду работать в своем кабинете. Кстати, это единственное место, куда я попросил бы вас не заходить, пока вы живете здесь. Мне надо срочно закончить одну работу, и если я не появлюсь до вечера, не волнуйтесь. — По его губам скользнула едва заметная усмешка. — Знайте, что я все еще жив.
Итак, он не очень-то любит рассказывать о себе, сделала вывод Ева. А о некоторых событиях своей жизни, судя по всему, не хочет даже вспоминать. Но почему? Что он скрывает? Может быть, он тоже пережил какое-то горе? Но, как бы ни распирало ее любопытство, Ева чувствовала, что расспрашивать его дальше бесполезно.
Вздохнув, она сосредоточила внимание на своей тарелке и поняла, что впервые за долгое время ест с аппетитом. Расправившись с очередным куском, она непринужденно заметила — просто чтобы что-то сказать:
— Это, наверное, очень здорово — быть писателем…
— Не сказал бы, — сухо ответил Феликс. — Разве что иногда, когда получается что-то действительно интересное.
— Но ведь вы известный писатель! — настаивала Ева. — По некоторым из ваших книг даже сняты фильмы… Помню, как радовался Джеймс пару лет назад, когда его другу была присуждена премия за лучшее художественное произведение. Ведь это были вы, правда?
— Удивительно! Никогда не думал, что Джеймс так пристально следит за моим творчеством.
— Да что вы! — воскликнула Ева. — Он всегда восхищался вашим талантом! А вы надеетесь повторить свой успех?
Феликс пожал плечами.
— Кто знает? И потом — разве дело в премиях?..
Ева смотрела на него с нескрываемым любопытством. Ей давно надоели разговоры о ней самой, о ее бедах. Но Феликс! Ей было интересно все в этом человеке: занятия, привычки… И она продолжала задавать вопросы:
