шариками, но тут к ним подошла молодая женщина с грифельной доской в руках и улыбнулась Эмме.
— Скоро начнется следующий раунд Дерби Памперсов. Может, вы с мужем хотите записать своего малыша?
Смущение и желание хоть немного побыть кем-то вроде матери разрывали ее.
— Он не мой…
— Что такое Дерби Памперсов? — перебил Кенни.
— Гонки ползком. Участвуют младенцы до года.
— Гонки? — обрадовался Кенни. — Чур, мы участвуем. — Он подбросил Пети, сунул под мышку, как мешок с картошкой, и шагнул к гоночному кругу. — Должен же я передать кому-то эстафету спортивных достижений!
— Кенни, ты не слишком спешишь?
Но он ничего не пожелал слушать.
Гонки проводились за невысокой, всего по пояс, оградкой, на мягком красном ковре, длиной примерно тридцать футов и шириной — двадцать. Белые линии делили его на шесть узеньких дорожек. Один из родителей ставил ребенка на старт, другой ждал у финиша и манил младенца к себе. Победителем считался тот, кто опередит остальных.
— Мы вот что сделаем, — предложил Кенни. — Пети подползет ко мне куда быстрее, чем к тебе, так что становись на старт.
Эмма с сомнением оглядела зрителей.
— Ну, не знаю. Пети не понравилось в зооуголке, а здесь ужасно шумно.
— Пети у нас не трус и не испугается каких-то там криков, верно, герой?
Питер загулькал и стукнул кулачком по груди Кенни. Тот засмеялся, снова подбросил брата и вручил Эмме. Питер без малейших колебаний пошел к ней. Сердце Эммы разрывалось от боли при виде фиалковых глаз малыша, обрамленных стрельчатыми ресницами. Несмотря на годы работы с детьми, она почти не имела дела с младенцами. И теперь испытывала такую острую тоску, что сама удивлялась. Но тут же постаралась взять себя в руки и принялась наблюдать за Кенни. Кажется, он всерьез загорелся! Она прижала Питера к себе.
— Видно, придется тебе поднапрячься, малыш.
Кенни тем временем подбадривал похожую на сказочную фею девчушку в желтом платьице с кружевными оборками на заднюшке. Какой-то белокурый младенец неопределенного пола цеплялся за мать. На какое-то мгновение его взгляд задержался на бойких близняшках с кожей шоколадного цвета, но те, казалось, скорее интересовались друг другом, чем предстоящим соревнованием.
Неожиданно Кенни замер. В мозгу словно взорвался лейтмотив из «Рокки». Наконец-то он нашел человека, стоявшего между семейством Тревелеров и очередной победой в спорте.
У соперника была впечатляющая прическа — длинная прядь ярко-рыжих волос свисала с почти лысой головки. Коренастое крепкое тельце было облачено в клетчатый комбинезон и футболку
Молодая женщина, заправлявшая гонками, давала последние указания. Эмма присела на корточки рядом с Питером, подозрительно посматривая на Кенни. По ее мнению, он воспринимал происходившее слишком серьезно.
Последний раз оглядев рыжего разбойника, Кенни согнулся в три погибели на финишной линии и крикнул брату:
— Сосредоточься, малыш! Заставь их принять навязанные тобой правила! Ты должен выложиться до конца!
Эмма вздохнула и, погладив мягкую ручку мальчика, постаралась поймать взгляд Кенни. Но тому явно было не до нее.
— На старт. Приготовиться. Марш! — прозвучала команда, и Эмма, поставив Питера на дорожку, выпрямилась. Тот, демонстрируя великолепные способности и отточенное искусство ползания, присущие семейству Тревелеров, ринулся к брату.
Кенни похлопал по ковру:
— Так держать! Быстрее! Питер замедлил ход.
— Ну же, Пети! Давай!
Малыш замер на месте. Наморщил лобик. Плюхнулся на попку.
Кенни протянул руки.
— Иди ко мне, Пети! Не останавливайся! Ты ведешь гонку!
Питер сунул палец в рот и задумчиво воззрился на весело гомонивших зрителей. Кенни уперся коленом в ковер. Младенец неопределенного пола лениво полез куда-то вбок.
— Вперед, Пети! Вперед! Кенни снова хлопнул по ковру и почти лег.
Нижняя губка Питера жалобно дрогнула. Рыжеволосый разбойник взвыл и метнулся назад, к старту. Брови Кенни сошлись.
— Ты добился своего, Пети. Самый главный спекся!
Глаза Питера наполнились слезами.
— Нет-нет! Не смей!
«Шоколадки» очутились на одной дорожке и принялись барахтаться.
— Они падают, как мухи! Ты можешь выиграть, Пети! Еще чуть-чуть!
Крохотную грудь Питера сотряс громкий всхлип.
— Не хнычь и иди к Кенни!
Кенни пополз навстречу брату, наверное, для пущей наглядности.
Питер испустил душераздирающий вопль.
— Не плачь, приятель! Не позволяй никому видеть твои слезы. Иди ко мне. Я с тобой!
Питер громко зарыдал. Малышка в желтом платьице благополучно доползла до финиша, оказавшись победительницей, но Кенни был слишком занят уговорами, чтобы обратить внимание на это обстоятельство.
— Не отступай! Никому не нужен неудачник! Ты просто не имеешь права отступить!
Больше ей не вынести!
Эмма метнулась к Питеру, схватила его и прижала к себе.
— Все хорошо, детка! Я не позволю этому психу тебя тиранить.
Кенни вышел из транса и поднял голову, очевидно, не сразу сообразив, где находится.
На четвереньках.
На середине дорожки.
На арене для детских гонок.
Собравшиеся, как по команде, смолкли. Кенни побагровел и вскочил. Тишина ощутимо сгустилась. И тут мужчина с буйной порослью выбившихся из-под бейсболки волос восхищенно отсалютовал.
— Видите все? Вот он, самый верный способ воспитать чемпиона!
Глава 15
Кенни задыхался. Призраки прошлого, казалось, вновь яростно набросились на него.
Эмма, по-прежнему сжимавшая Пети, посмотрела на Кенни, и тому почудилась в ее взгляде жалость. Вздрогнув, как от ожога, он бросился к ним.
— Дай мне его.
Но Питер заорал и крепче уцепился за Эмму.
— Погоди немного, — попросила она.
Но Кенни не желал ждать и минуты. Он выхватил из кармана бумажник, сунул ей в руку и почти вырвал Питера.
— Купи себе чего-нибудь. Я сейчас 'вернусь.
Оставив ее посреди тротуара, он поспешно понес кричащего младенца к машине. Будь что будет, он не позволит ей наблюдать эту сцену.
Под аккомпанемент непрекращающегося визга Кенни уселся за руль и вывел машину со стоянки.
— Все хорошо, приятель. Все в порядке.
