— Наверное, это был еще тот сон. Ты звала меня.
Она отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Вот гад! — Потом усмехнулась: — Я где-то читала, что оргазмы во сне бывают более сильными и доставляют больше удовольствия, чем обычные, наяву.
Приподнявшись на локте, Рик оглядел ее.
— Неужели? — Уголки его губ приподняла довольная улыбка.
Все получилось просто потрясающе, и он прекрасно понимал это, самоуверенный нахал. Кендалл решила, что пора поменяться ролями.
— Абсолютная правда. — Только в известной степени, мысленно поправила она себя. Для нее любой оргазм с Риком был потрясающим. И не важно, ублажал ли он ее руками или она принимала его в себя. Кендалл томно потянулась, все еще чувствуя во всем теле возбуждение и желание.
Рик слегка нахмурился.
— Что случилось? — насторожилась Кендалл.
— Значит, более сильные и доставляют больше удовольствия, да? А я-то собирался превзойти себя, когда ты проснешься.
Она перехватила его блуждающую руку и стиснула запястье.
— Во-первых, ты уже превзошел себя, а во-вторых, эта ночь посвящена тебе. Почему ты не хочешь с этим смириться и уступить?
Еще не до конца сформулировав вопрос, она сообразила, что лезет к нему в душу. И поняла, что им движет. Его стремление защитить шло откуда-то из прошлого. Кендалл тут же захотелось узнать об этом побольше.
— Ты уверена, что хочешь знать ответ? Это может занять много времени.
— Уверена.
Рик пожал плечами и откинулся на подушку, явно соглашаясь, что сначала придется поговорить.
— Тебе уже известно, что мой отец умер, когда мне было пятнадцать. Его место занял Чейз. Он сказал, что возьмет газету на себя, чем избавил мать от одной из проблем в то страшное время.
— Я понимаю и сочувствую. — Кендалл сжала руку Рика и снова придвинулась к нему, чтобы он почувствовал себя спокойнее.
— Жизнь есть жизнь. Можно не переживать за Чейза, потому что он никогда не пожалел о своем решении. И за меня тоже не стоит переживать. Все сложилось более или менее удачно. Ну, была парочка ударов. Но я их выдержал.
Кендалл не поверила такой рыцарской оценке Риком своего прошлого, но не собиралась с ним спорить — во всяком случае, пока он не станет с ней откровенным до конца.
— Нас всех троих больше всего беспокоила мать, — продолжал Рик. — И забота о ней превратилась в наше основное занятие.
— На мой взгляд, Райна — человек независимый.
— Это сейчас. — Он посмотрел в потолок. — Хотя, возможно, она и всегда такой была. Но нас было трое мужиков в доме, и мы считали, что наш долг — нянчиться с ней.
Кендалл понимающе кивнула. Трое братьев были удивительными парнями. Любая женщина была бы счастлива заарканить одного из них.
— А потом? Как случилось, что забота о матери превратилась в работу полицейского?
Рик искоса взглянул на нее:
— Не находишь, что ты слишком любопытна сегодня?
— Глупости. — Кендалл не хотелось признаваться, что она просто жаждет удержать возникшую между ними близость. — Так откуда появилась потребность защищать закон?
— Разве не все мальчишки хотят стать полицейскими?
— Может быть. Однако не всем удается осуществить детскую мечту.
Рик улыбнулся:
— Интересное наблюдение. Но Чейз убедил нас с Романом, что нам-то это как раз удастся. Роману было проще. Его всегда тянуло пойти по стопам отца, правда, у него были свои закидоны. Я же не был так уверен в себе, и Чейз настоял, что нужно сначала закончить колледж, а уж потом определиться окончательно.
Кендалл вздохнула:
— Тебе повезло. У тебя была семья, которая о тебе заботилась.
Рик привлек ее к себе, понимая щекотливость темы, на которую они говорили.
— Ты же видела мою мать. Существует много «за» и «против» тесных семейных уз, — усмехнулся он. — Я не хотел заниматься писаниной в газете, но мы все работали там после школьных занятий, нравилось нам это или нет. Однако когда я провалил пару заданий, Чейз приставил меня к начальнику полиции Эллису, посчитав, что если я стану строчить материалы о получивших срок молодых правонарушителях, то быстро разберусь, что к чему. Как всегда, наш всезнайка оказался прав. Я нашел свое призвание.
Кендалл рассмеялась:
— Он больше похож на отца, чем на старшего брата.
— Так было, когда за нами следовало приглядывать. А вообще Чейз — человек закрытый, он живет своей собственной жизнью. О его личной жизни я могу только догадываться. Но нас он учил следовать своей прямой дорогой, что в принципе было нам нетрудно. Только вот Роман вляпался в историю с женским бельем.
— Что?!
Рик хмыкнул:
— Да, Роман отколол такой номер. Когда ему было шестнадцать, он стащил трусы у одной девчонки. Ты, наверное, видела ее — Терри Уайтхолл?
— Та самая ханжа? — Вспомнив чопорную женщину с накрахмаленным воротничком, Кендалл расхохоталась во все горло. — Теперь понятно, почему именно его обвинили в краже колготок прошлой весной. — Судя по всему, братья Чандлер были в городе притчей во языцех. Кендалл услышала про них массу историй во время своих походов в магазин за продуктами и моющими средствами.
Рик кивнул.
— К краже колготок Роман не имел никакого отношения. А за ту выходку он полностью расплатился. Мать заставила его выстирать собственные боксеры и повесить их сушиться на лужайке перед домом. Девчонки приходили посмотреть и посмеяться. Ему это запомнилось на всю жизнь.
Кендалл закатила глаза:
— Да, с вами не соскучишься.
— «Оторвы», — говорила про нас мать. У Чейза для нас было другое слово — «геморрой». — Рик усмехнулся, понимая, что, несмотря на все взлеты и падения, ему повезло, что он был Чандлером. Кендалл уже говорила ему об этом.
А ей в этом смысле не повезло.
— Расскажи про своих родителей, — попросил он.
— Лучше расскажи про свою женитьбу.
Рик втянул в себя воздух. Свою бывшую жену он ни в коем случае не будет обсуждать с Кендалл. Джиллиан принадлежала прошлому. Он оставил ее позади много лет назад.
«Но если это так, то почему бы и не обсудить эту тему с Кендалл?» — насмешливо спросил его внутренний голос. Да потому что если он вновь вспомнит ту боль, тогда между ним и Кендалл может возникнуть барьер, призванный защитить его от переживаний еще худших, чем те, которые свалились на него, когда Джиллиан предала его. Кендалл уже приняла решение уехать, и Рик не собирался выворачивать себя перед ней наизнанку. Но пока она здесь, он ничему не позволит разъединить их.
Он улегся на Кендалл и прижал ее спиной к матрасу, опершись на него руками.
— Я мастер допрашивать, — усмехнулся он. — Ты всерьез думаешь, что можешь меня остановить? — До него дошло, что его набухшая плоть упирается ей как раз между ног и никакая одежда не скроет его возбуждения.
Кендалл тяжело вздохнула. Ее вздох больше походил на страстный стон.
