За свое недолгое пребывание в Йоркшир-Фоллзе Кендалл уже неплохо изучила привычки Рика, научилась понимать выражение его лица. Почему-то ей казалось, что он совсем не рад предстоящей вечеринке. Она колебалась, не зная, стоит ли предупредить его насчет сюрприза, но потом решила, что у нее нет права вмешиваться в отношения матери с сыном и что нельзя предать доверие Райны, рассказавшей ей про сюрприз.
И Кендалл стала раздумывать, что же подарить ей самой. С Ханной они договорились, что подарок у них будет общим. Это должно было быть что-то необычное, до чего никто, кроме них, не смог бы додуматься. Вчера допоздна они перебирали одну идею за другой. И ни на чем не остановились.
— Может, запонки? — выдвинула очередное предложение Кендалл.
Ханна закатила глаза:
— Ага, как раз для его футболки.
— Булавку для галстука?
— Полный отстой! — Она скрестила руки на груди. — Зачем? Хочешь сделать из него ботана?
Кендалл застонала и воздела вверх руки:
— Хорошо-хорошо, сдаюсь! — Наконец им удалось договориться хотя бы об одной вещи. Подарок они сделают сами и не станут покупать какую-нибудь безличную, бездушную безделушку. Учитывая, что денег не было ни в наличности, ни на кредитке, Кендалл понравилось, что Ханна не стала возражать против этой ее идеи. — А что бы ты предложила?
— Ну, наконец-то ты спросила. Я думаю, надо соорудить ему ожерелье. Не какое-нибудь педерастическое, а крутое, как у рыцарей. Можно сплести его из кожи. — Ханна походила вокруг рабочего стола Кендалл, порылась в пластиковых контейнерах, в которые были рассортированы камешки и бисер. — Слушай, а что это такое? — Она набрала пригоршню темных камешков.
— Гематитовые бляшки.
— Уф! Переведи.
Кендалл рассмеялась:
— Ты же все видишь своими глазами. Название минерала — гематит, а название формы — бляшки. Полированные, иссиня-черного цвета. Только и всего.
С удивлением и интересом Ханна уставилась на нее. Возможно, они набрели на тему, которая позволит им найти путь друг к другу, подумала Кендалл. Она с удовольствием научит сестру всему, что умеет сама, и с радостью воспользуется свежим и непосредственным восприятием Ханны. А начнет с того, что станет создавать сестре негласную рекламу.
Кендалл протянула руку, и Ханна вложила в нее камешки. Пальцы ощупали их гладкую прохладную поверхность. Кендалл подняла их к оконному свету.
— Если их нанизать вместе, это будет выглядеть очень по-мужски. — Она посмотрела на Ханну: — Знаешь, у тебя очень верный глаз.
Сестра покраснела.
— Да, это будет супер! Рик получит ожерелье из геморроидов.
— Из гематитов, умная твоя голова.
Ханна рассмеялась:
— Ой, все равно! Делаем из них самых.
— Подойдет не всякий материал. Нам нужно, чтобы ожерелье выглядело солидно. — Кендалл поковырялась в коробке и достала то, что любила больше всего, — серебряные цилиндрические бусины. — Посмотри на них. Здесь поверхность обработана вручную. После каждого двадцать пятого гематита мы для контраста добавим такую бусину.
— Тогда давай начинать. — Ханна потерла руки и придвинула себе стул.
Кендалл заволновалась, видя, с каким интересом сестра отнеслась к ее любимому делу.
— Ты отбирай самые красивые гематиты, а я подготовлю проволоку.
Спустя полчаса они все еще занимались своей работой. Ханна отбирала самые безупречные камешки и без конца задавала вопросы. Впервые со времени приезда сестры Кендалл почувствовала, что Ханна расслабилась и подняла забрало. Кендалл сделала то же самое. Между ними возникло ощущение семьи и родства, которых обеим всегда не хватало. Кендалл крепилась изо всех сил, чтобы не кинуться к сестре с объятиями и не разрушить благостной атмосферы.
— Слушай, как ты всему этому научилась? — спросила Ханна.
— Из-за постоянных переездов у меня совсем не было игрушек. Но когда я стала жить у тети Кристал, она научила меня лепить украшения из теста. Мы также использовали разные виды макарон. Раскрашивали их. Приделывали к ним крючки. Но Кристал работала и с настоящим материалом, пока артритом ей не скрутило руки. Пожалуй, можно сказать, что изготовление украшений — наше семейное занятие.
— Небось она делала какие-нибудь старушечьи штучки, — вдруг разозлилась Ханна. В первый раз за все утро.
Кендалл прищурилась:
— У Кристал был талант. — Она посмотрела на камешки, которые отобрала Ханна. — И у тебя тоже.
— Подумаешь. Тоже мне работа — выбирать черные бусины. — Набрав полную пригоршню камешков, она высыпала их на стол, смешав с теми, которые уже были кропотливо отобраны ею. Вся работа пошла насмарку. — Готово. Теперь твоя очередь.
— Ох, Ханна, ну зачем ты так? — При виде беспорядка у Кендалл сжалось сердце. — Ты так старалась, а теперь это опять полная мешанина. — Долгая старательная работа — и такой бессмысленный жест в конце.
Или этому существовало какое-то объяснение, которого Кендалл пока не знала? Но если даже и так, то Ханна не собиралась внести ясность. Она сидела, сжав зубы, а Кендалл прокручивала в уме их разговор. Поведение сестры изменилось сразу после того, как Кендалл упомянула про тетю Кристал. Но это ничего ей не объяснило — с чего бы Ханне злиться на старую родственницу, с которой она даже ни разу не встречалась?
— Ханна, — начала Кендалл, набравшись терпения. — Ты злишься на Кристал? Или на то, что я жила у нее?
— Чего мне злиться на то, что для нее ты находила время, а для меня — нет?
— Все совсем не так. — Кендалл хотела дотронуться до Ханны, но та увернулась.
— Я не хочу об этом говорить.
Гримаса на ее лице показала Кендалл, что сестра не шутит. Она горько вздохнула, понимая, что нужно сменить тему, и как можно быстрее, если ей хочется вновь вернуть то недавнее состояние установившейся между ними безмятежности.
— Тебе нравится делать украшения? — спросила Кендалл.
Ханна пожала плечами:
— Так себе.
Но, вспомнив, какими глазами девочка разглядывала камешки, Кендалл поняла, что сейчас она притворяется.
— Представляешь, я лепила украшения из теста везде, куда переезжала. В каждом доме. И никому не могло прийти в голову, что я стану дизайнером по ювелирным украшениям. Я сидела тихо как мышка, никто меня не видел и не слышал. — Кендалл пожала плечами, хорошие воспоминания чередовались с плохими. — У тебя в отличие от меня была хоть какая-то стабильность. — Может, это поможет Ханне увидеть положительные стороны в своей жизни.
— Большое дело! Торчать в одном и том же месте год за годом. Из родных — никого. Подруги появлялись и исчезали из-за каких-нибудь своих семейных дел. Все было совсем не так чудесно, как ты думаешь. — Ханна сидела надувшись.
Пока достучаться до сестры не удалось.
— Ну ладно…
— Дамы, где же вы? — донесся снизу голос Перл. Послышались глухие шаги. Быстро преодолев лестницу, она появилась в мансарде.
Теперь они были не одни, и Кендалл лишилась удобного случая поговорить с сестрой, может,
