— Убирайся! — прошипела она. — Ты действуешь мне на нервы!
— Ты только сейчас сказала Теду, что он действует тебе на нервы? — ахнула Люси.
— Именно.
Люси шумно выдохнула.
— Bay, вот это удар ниже пояса!
— Что еще за удар? — нахмурилась Мег. — О чем ты?
— Ни о чем. Я тебя люблю. И наслаждайся, пока можешь.
Она отключилась.
Мег рывком закрыла телефон.
— Думаю, мы оба можем спокойно предположить, что Люси оправилась от комплекса вины.
— Означает ли это, что она дала нам свое благословение?
— Мне. Она дала свое благословение мне.
Он мечтательно уставился вдаль.
— Господи, как мне не хватает этой женщины. Умница. Остроумная. Милая. В жизни не доставила мне ни малейшей неприятности.
— О, прости-прости. Я знала, что отношения ваши довольно тоскливы, но не представляла, что все настолько плохо!
Он улыбнулся и протянул руку. Она позволила ему поднять себя с пола, но на этом он не остановился. Одним плавным движением прижал ее к себе и стал целовать, пока у нее голова не пошла кругом.
Он был идеален на вкус и запах.
Поцелуй прервался.
— Я бы хотел повезти тебя к себе, но боюсь, по пути ты передумаешь, значит, это должно быть здесь. — Легкий укус нижней губы. — Думаю, что люди не впервые делают это на хорах.
Она пыталась отдышаться, но он схватил ее за руку и вытащил в основную часть церкви.
— Стоп! — пропыхтела она, скользя по старому сосновому полу. — Мы не сделаем и шагу, пока не закончим разговор.
О, Тед был совсем не глуп. И хотя громко застонал, все же остановился.
— Я здоров. У меня никого не было после Люси. И поскольку это происходило четыре гребаных месяца назад, ты должна понять мое нетерпение.
— Никого после Люси? Правда?
— Какую часть четырех гребаных месяцев ты хочешь проверить?
— Четыре месяца, вот как? Ну, для меня все было не так ужасно.
Ложь.
Ее неудачный роман с Дэниелом, австралийским гидом по сплаву на плотах, закончился восемь месяцев назад.
— Я тоже здорова и к тому же на таблетках, — заявила она. — Но это не значит, что ты можешь обойтись без презерватива. Поскольку это Техас, где почти всякий вооружен, если я залечу, найду пистолет и вышибу тебе мозги. Честное предупреждение.
— Прекрасно. Мы выяснили отношения.
Он снова поймал ее запястье и потащил вверх по лестнице… ну, положим, не совсем потащил…
— Я также не терплю одноразового секса, — сообщила она, когда они добрались до самого верха, — так что считай это началом короткой чисто сексуальной связи.
— Еще лучше.
— И ты не позволишь уволить меня из клуба!
— Погоди. Я хочу уволить тебя из клуба, — признался Тед.
— Знаю, но еще больше ты хочешь простого, ничем не усложненного секса.
— Верное наблюдение.
Он сбросил футболку.
Не успела она опомниться, как они уже лежали на комковатом матрасе и он снова принялся ее целовать. Его пальцы впились в ее голые ягодицы, а большой палец скользнул в шелковистую перемычку трусиков. Вздыбленная плоть впилась в ее ногу.
— Для меня в сексе нет ничего запретного. Дай мне знать, если тебя что-то испугает.
— Беспокойся о себе! — Все, что она сумела придумать. Он провел большим пальцем по татушке с драконом. Хотя Мег часто представляла, как мужчина медленно ее раздевает, все же не знала ни одного, который действительно бы делал это хорошо, и не собиралась дать Теду шанс стать первым. Присев на корточки, она медленно стянула футболку.
Тед провел пальцем по ее ребрам, проложил медленную цепочку поцелуев к животу.
У нее по коже пошли мурашки. Пора переходить к делу.
Она была обнажена, если не считать трусиков. Но на нем по-прежнему были шорты. Она потянула за кнопку.
— Рано, — прошептал он, притягивая ее к себе. — Сначала разогреем тебя.
Разогреем? Да она готова взорваться!
Он перекатился на бок и уперся взглядом в изгиб ее груди. Пуговку соска. Полоску кружева под ее животом. Но он не дотронулся до нее. Вообще.
Мег выгнула спину, безмолвно упрашивая его не медлить. Он нагнул голову к ее груди. Она закрыла глаза, но ощутила еще один легкий укус в плечо. Неужели этот человек никогда не изучал основы женской анатомии?
И так продолжалось некоторое время. Он изучил чувствительное местечко на внутреннем сгибе локтя. Точку на запястье, где бился пульс. К тому времени, как он коснулся мягкой внутренней поверхности бедра, она трепетала от желания и была сыта по горло его пытками. Как мужчина, четыре месяца обходившийся без секса, может быть так терпелив и сдержан?
Изощренная пытка продолжалась, его ласки почти не затрагивали тех мест, где были отчаянно необходимы. Она попыталась застонать, но из горла не вырвалось ни единого звука. Такова его месть. Он собирается своими играми довести ее до смерти.
Она не поняла, что потянулась к развилке бедер, пока он не поймал ее руку.
— Боюсь, что не могу этого позволить.
— Позволить?
С подогретой похотью силой она вывернулась из-под Теда, забросила ногу на его бедра. И снова потянула за кнопку шорт.
— Соглашайся или заткнись!
Но он сжал ее запястья.
— Это останется на мне, пока я сам не сниму.
— Почему? Боишься, что я посмеюсь над тем, что увижу?
Его густые волосы были взъерошены в тех местах, куда она зарылась руками, нижняя губа чуть припухла, но выражение лица оставалось смутно-сожалеющим.
— Не хотел я этого делать, но ты не оставила мне выбора.
Он подмял ее под себя, сунул палец под тонкую полоску кружева. Она застонала, подняла ноги в воздух… и рассыпалась. А когда изнемогшая от наплыва ощущений лежала без сил, он коснулся губами ее уха.
— Я думал, у тебя немного больше самообладания. Но полагаю, ты держалась сколько могла.
Она смутно почувствовала, как он дергает за ее кружевной пояс верности и как его тело скользит вниз. Он поймал ее ноги, широко развел, коснулся щетинистым подбородком внутренней стороны бедер и накрыл губами ее лоно. Мег сотряс взрыв. Но даже тогда он не вошел в нее. К тому времени, как нахлынул третий оргазм, она превратилась в его сексуальную безвольную куклу.
Он наконец остался голым и вошел в нее, очень-очень медленно, давая ей время принять его, найдя идеальный угол вторжения. Ничего неуклюжего. Никакого лапанья. Не задел пальцем, даже случайно. Не ткнул локтем. Резкий выпад, безупречно проделанный. Предназначенный для максимального удовольствия. Она впервые испытывала нечто подобное. Словно имело значение только ее наслаждение. Только оно было важным. Даже кончая, он держал тело на весу, так чтобы ей не пришлось терпеть его тяжесть. Они
