Он сцепил пальцы, чтобы не обнять ее.
— Я все еще находился в стадии ярости. Она считает тебя… сейчас процитирую. Она считает тебя «великолепной».
— Интересно! Ладно, как насчет нарушения сделки?
— Не будет нарушений сделки.
— Это ты так думаешь.
Она впервые нерешительно помялась.
— Ты… готов жить в другом месте? Не в Уайнете?
Ему следовало бы этого ожидать, но она застигла его врасплох. Впрочем, это вполне естественно после того, что случилось с ней в Уайнете. Но как насчет его семьи, друзей, корней, которые так глубоко вросли в каменистую почву, что он стал ее частью?
Он смотрел в лицо женщины, предъявившей права на его душу.
— Хорошо. Я откажусь от Уайнета. Мы можем жить там, где ты пожелаешь.
Мег нахмурилась:
— О чем ты? Я не имела в виду навсегда. Иисусе, ты спятил? Уайнет — это дом. Но насчет степени я серьезно, так что нам нужна квартира в Остине, если я переведусь в Техасский университет.
— О Господи, все, что пожелаешь! — Его голос снова сорвался. — Я построю тебе дворец. Только скажи!
Глаза у нее вмиг повлажнели.
— Ты в самом деле готов был от казаться от Уайнета ради меня?
— Я отдам за тебя жизнь.
— Ну вот, теперь ты меня по-настоящему пугаешь.
Но судя по тону, она была по-настоящему счастлива. Он смотрел в ее глаза, пытаясь дать понять, насколько он искренен.
— На свете нет ничего важнее тебя.
— Я люблю тебя, Тедди Бодин.
Она все-таки произнесла слова, которые он так хотел услышать. Мало того, со счастливым воплем бросилась ему на шею.
— Постельные проблемы мы решим позже, — шепнула она.
О нет! Этого он не допустит.
— Черт возьми, будем решать их сейчас!
— Заметано.
На этот раз это она его тащила. Они помчались к лимузину. Он пробормотал водителю адрес. До «Бэттери-парк-Ритц» было всего несколько коротких кварталов. Парочка ворвалась в вестибюль отеля без вещей. С одежды капала вода. Вскоре они уже оказались за запертыми дверями теплой сухой комнаты, окна которой выходили на темную, заливаемую дождем гавань.
— Ты выйдешь за меня, Мег Коранда? — спросил он, втолкнув ее в ванную.
— Определенно. Но я оставлю свою фамилию — только для того, чтобы досадить твоей матери.
— Превосходно! А теперь раздевайся.
Она немедленно послушалась. Он последовал ее примеру, и они, держась друг за друга, путаясь в рукавах и мокрых штанинах джинсов, кое-как сбросили одежду. Тед включил воду в просторной душевой кабине. Мег шмыгнула туда первой, прислонилась к мраморным плиткам стены.
— Посмотрим, сумеешь ли ты использовать свои силы во имя зла, а не только добра.
Тед, смеясь, присоединился к ней, подхватил на руки, целуя, лаская… желая так, как не желал ни одной женщины. После того, что случилось в тот ужасный день на свалке, он пообещал себе никогда не терять самоконтроль в постели с Мег. Но ее лицо и ощущение тела заставили его забыть все о правильной последовательности занятий любовью с женщиной. Это не просто какая-то женщина. Это Мег. Его смешная, прекрасная, неотразимая любовь. И, о Боже, он едва ее не утопил.
Голова у него наконец прояснилась. Он по-прежнему был в ней, и она смотрела на него с пола душевой кабинки, а на губах играли солнечные лучи улыбки.
— Давай извиняйся, — предложила она. — Я знаю, тебе не терпится.
Наверное, ему потребуется сто лет, чтобы понять эту женщину.
Она толкнула его на спину, придавила кран ладонью. Ох уж эти глаза порочной грешницы!
— Теперь моя очередь!
У него не было сил воспротивиться.
Наконец они выбрались из кабинки, закутались в халаты, вытерли друг другу волосы и ринулись к кровати. Тед едва успел сдвинуть шторы.
Дождь прекратился, и госпожа Гавани издали смотрела на него. Он чувствовал, что она улыбается.
Эпилог
Мег отказалась выйти замуж за Теда, пока не получит степени.
— Вундеркинд и гений заслуживает жену с дипломом, — твердила она.
— Вундеркинд и гений заслуживает жену прямо сейчас, с дипломом или без, — ворчал Тед, но втайне прекрасно понимал, как это важно для нее.
Жизнь в Уайнете без Мег была ужасно тоскливой, и все не могли дождаться ее возвращения, но, несмотря на бесконечные телефонные звонки и неожиданные визиты некоторых горожан в ее крошечную квартирку в Остине, она отказывалась приехать в Уайнет до свадьбы.
— Я не хочу искушать судьбу, вернувшись до срока, — твердила она членам библиотечного комитета, когда они показались на ее пороге. — Вы же знаете, стоит мне показаться в городе, и я тут же попадаю в неприятности.
Леди Эмма вздохнула. Шелби ткнула Зоэ в бок:
— Все потому, что Мег — янки. Янки не ценят южного гостеприимства.
— Точно, — подтвердила Тори. — Кроме того, стоит нам отвернуться, как они уводят наших мужчин.
Мег закатила глаза, допила «Мохито» и выкинула всех из дома, чтобы спокойно закончить статью по загрязнению водоемов водорослями. Невзирая на яростные протесты Теда, его и ее родителей, братьев, библиотечного комитета и всего города, она по-прежнему жила самостоятельно, никому не позволяя оплачивать свои расходы, хотя смягчилась ровно настолько, чтобы принять свадебный подарок Теда в форме блестящего красного автомобильчика.
— Ты подарил мне машину, — вздыхала она, — а я тебе — паршивый зажим для денег!
Но Теду страшно нравился ее зажим для денег, который она сделала из редкого греческого медальона с изображением богини земли Геи.
Тед не мог проводить столько времени в Остине, как они ранее планировали, и хотя они разговаривали по несколько раз в день, все же отчаянно скучали в разлуке. Но ему приходилось оставаться в Уайнете. Группа тщательно отобранных инвесторов, которую он пригласил, чтобы построить гольф- курорт, наконец собралась вместе. Среди них были его отец, Кении, Скит, Декс О'Коннор, пара известных гольфистов и несколько техасских бизнесменов, но среди них ни одного, связанного с сантехникой. Как ни странно, откуда ни возьмись немедленно возник Спенсер Скипджек, преисполненный добрых чувств и решимости забыть о «непонимании» между ними. Тед заверил, что никакого непонимания не было. И что ему лучше продолжать заниматься унитазами.
Тед оставил за собой контрольный пакет акций курорта, чтобы строить его по своему вкусу. Он прекрасно представлял, каким должен быть курорт, и радовался что удалось собрать достаточное количество инвесторов. Но приходилось работать с утра до ночи, а когда начнется строительство, времени останется еще меньше. Хотя он часто говорил о том, как нуждается в ком-то, разделяющем его идеи и готовым встать рядом и работать на равных, все же не брал помощника, пока Кении не поехал в Остин, к
