босоножки от Yves Saint Laurent. Так, с этим порядок. Прической и макияжем займусь чуть позже, а пока необходимо написать предсмертные записки всем тем, кого я люблю. Начну, пожалуй, с Макса.
Я взяла ручку и лист бумаги и попыталась собраться с мыслями. Но кое-что мне сильно мешало. Адский грохот. Он доносился из квартиры, находящейся прямо надо мной. В последнее время там было крайне шумно. Очевидно, соседи затеяли ремонт, причем основательный. Они без устали сверлили, дробили, стучали и рушили стены. Поскольку дома я проводила совсем немного времени, то эти шумы особенно мне не докучали, но сейчас они решительно действовали мне на нервы. Я не смогу сосредоточиться на собственном самоубийстве, ожидая, что потолок в любой момент обрушится мне на голову.
В этом городе даже умереть спокойно не дадут! Я натянула на ноги голубые валенки «UGG's», накинула куртку из лисы и стремительно бросилась к лифту. Оказавшись возле шумной квартиры, я несколько раз нетерпеливо нажала кнопку звонка. Дверь открыл молодой парень, футболка и джинсы которого были заляпаны краской.
– Здравствуйте, – едва взглянув на парня, нервно сказала я. – Я ваша соседка снизу. Этот бесконечный шум, который приходится выслушивать ежедневно, к нему я уже практически привыкла. Но сейчас мне нужно хотя бы немного тишины, понимаете? У меня важная работа, и этот грохот сводит меня с ума!
– Ясно, – сосед озадаченно смотрел на меня. – Извините, я недавно купил квартиру и делаю ремонт. Обычно в это время большинство людей на работе…
– А вам не приходило в голову, что некоторые люди работают дома? – взвилась я.
– Да, конечно, я сам иногда работаю дома. Но ведь и ремонт когда-то надо делать.
– Ваш ремонт портит мне жизнь! – взвизгнула я.
Господи, что со мной? Веду себя как настоящая истеричка. Срываюсь на абсолютно незнакомом человеке, который занимается ремонтом в дневное время суток, а это, насколько я знаю, не запрещено. Сейчас он просто пошлет меня подальше и будет абсолютно прав. Однако сосед молчал, внимательно меня разглядывая. Затем неожиданно произнес:
– Классный прикид!
Нет, ну вы подумайте! Я пытаюсь объяснить, что его ремонт портит мне жизнь, вернее, мешает спокойно умереть, а он пялится на мою одежду! Внезапно до меня дошло, что помимо модных валенок и меховой куртки на мне лишь крошечные шортики и весьма откровенная маечка. Я хмуро уставилась на парня, а он между тем заметил, чуть наклонившись ко мне:
– Меня не покидает ощущение, что сегодня явно не ваш лучший день. Признайтесь, какой-то мерзавец посмел его омрачить?
– Это вас вовсе не касается, – я моментально покраснела, – я же сказала, этот шум мешает мне работать.
– Значит, так и есть! Я сразу понял, – парень покачал головой. – Неужели найдется глупец, готовый рисковать отношениями с девушкой, которая будто сошла с картинки Джейсона Брукса?
Я похожа на девушку Джейсона Брукса? Ух ты! В глубине души мне всегда и самой так казалось, а теперь я получила тому подтверждение из уст другого человека. Может, я слишком спешу умирать? Однако, не подав виду, что меня тронуло это сравнение, я строго заявила:
– Мне кажется, наш разговор зашел несколько не в ту сторону. Я пришла сказать, что меня беспокоит шум от вашего ремонта. И в мои планы вовсе не входит выслушивать чужие умозаключения о моей личной жизни!
– Ну, иногда незамыленный взгляд со стороны отлично помогает дать истинную оценку ситуации, – с уверенностью заметил сосед.
– Да ну? Вы что, психолог? – Я скептически взглянула на парня и впервые заметила, что у него необыкновенно добрые, красивые глаза цвета лесного ореха.
– Нет, всего лишь графический дизайнер, – ответил тот, устремив на меня полный дружеского участия взгляд.
– Графический дизайнер? – Я горько усмехнулась. – Художник, стало быть.
– Ну, в общем, и так можно сказать.
Внезапно я ощутила ком в горле и почувствовала, что к глазам подступили слезы.
– Мне пора, – всхлипнула я и бросилась к лифту.
– Эй, постойте, – парень побежал за мной, – что не так с художниками?
– Вы задаете слишком много вопросов, прощайте, – пробормотала я, входя в лифт. Однако двери не суждено было закрыться, поскольку сосед ловко придержал ее рукой и очутился вместе со мной в кабинке.
– Позвольте проводить вас!
– В этом нет необходимости, – пыталась сопротивляться я.
– А мне кажется, что есть.
Ну откуда у него такая самоуверенность? Кто дал право этому типу бесцеремонно вторгаться в мою частную жизнь, и почему он как к себе домой заходит в мою квартиру, а я даже не нахожу в себе сил вытолкать его за дверь?
– Поверьте, я в полном порядке, просто слегка на взводе, – начала объяснять я, в то время как сосед прогуливался по моей квартире.
Его взгляд упал на лежащий на полу журнал, открытый в том месте, где была наша с Максом фотография.
– Вот это да! – присвистнул он. – Самая красивая пара года! А вот и художник. Макс Горелов, – прочитал сосед.
– Ерунда, все это ничего не значит– Слезы сами собой брызнули из глаз, и я отвернулась.
– Правда? А по-моему, значит, – тон парня неожиданно сделался серьезным.
Я повернулась и с ужасом обнаружила его возле моей кровати. В руках он держал три упаковки снотворного.
– Кем ты себя возомнила, героиней «Долины кукол»? – нахмурившись, спросил он, поглядывая на разложенные по кровати шикарные вещички.
– Ты читал «Долину кукол»? – не поверила я. – Ты гей?
Внезапно мысль о том, что сейчас я смогу вдоволь поплакать на плече у симпатичного гея, показалась очень заманчивой. Ведь гей – это как лучшая подружка, которая тебе никогда не позавидует и в то же время часто гораздо лучше, чем женщина, проанализирует мужские поступки.
– Конечно же нет! – прервал мои размышления сосед.
– Конечно нет, что: не гей или не читал? – уточнила я.
– Ни то ни другое. Моя бывшая девушка была помешана на этой книжке и во всех подробностях пересказывала самоубийство героини. Ты, по всей видимости, также вдохновилась ее примером. Судя по этим шикарным шмоткам и нескольким упаковкам таблеточек, которые с легкостью унесут тебя подальше от грешной земли, – глаза моего нового знакомого сверкали праведным гневом, – тебе хочется устроить из этого театр, шоу! В этом смысл твоей жизни и смысл смерти тоже. И пусть этот художник потом рвет на себе волосы и пишет депрессивные картины, оплакивая свою безвременно ушедшую возлюбленную. Мысль об этом греет тебя как ничто другое! И ты ни на секунду не задумываешься о родителях, которые могут не пережить горе от потери своего ребенка. О друзьях, которые любят и ценят тебя. Наконец о работе, где в тебе нуждаются.
Я надулась, усевшись на полу среди подушек. Парень был чертовски прав. Я действительно ни на миг не задумалась о родных и близких.
Господи, что случилось бы с мамой, узнай она, что ее единственная дочь свела счеты с жизнью из-за того, что ее бросил парень, с которым она встречалась всего три месяца? А работа? Должность, о которой я так долго мечтала, после моей смерти моментально досталась бы кому-то другому. И все новые наряды, висевшие в гардеробной. Их забрали бы мои подруги, и я уже никогда не смогла бы надеть то шикарное платье в пол от «Blumarine».
Мысль о платье окончательно привела меня в чувство. Оно так роскошно, а я еще ни разу в нем не появлялась!
– Ты прав, ты абсолютно прав, – медленно проговорила я. – Спасибо, что помог не наделать глупостей. Я не готова умереть раньше, чем надену платье от «Blumarine».
