– Слушай, а ты не могла бы записать мне на диск все фотографии?
– Конечно, без проблем, – ответила та.
– Может, ты будешь иногда красить меня? Мне безумно понравилось! Мы могли бы договориться?
– Разумеется, с удовольствием.
Ушам своим не верю!
21
На следующий день мы снимали очередного номинанта с утра и до обеда. Незадолго до окончания съемок мне позвонила секретарша Лиза, которая сказала, что необходимо приехать в редакцию.
Входя в кабинет главного редактора, я совершенно не предполагала, что меня ждут неприятности.
– Добрый день, – приветливо поздоровалась я с начальником.
– Привет, – буркнул он, – садись.
Я слегка удивилась и немного напряглась.
– Ваша вчерашняя съемка – это что-то с чем-то, – начал Алексей, – взгляни сюда, по-моему, гениально.
На экране компьютера красовалась фотография Алины. Угольников снял ее сбоку. Актриса сидела на стуле в безжизненной позе, чем-то напоминая сломанную куклу, при этом повернув лицо в сторону объектива. Фото было воистину потрясающим. Упадок в сочетании с неземной красотой. Даже у меня захватило дух.
– Это просто невероятно, – прошептала я, забыв о том, что терпеть не могу Алину.
– Действительно. Работа сделана великолепно. Выше всяких похвал! Но есть одно НО! Мне позвонила Алина Герасимова, которая жаловалась на то, что одна из моих сотрудниц была с ней очень груба и чуть не вынудила отказаться от участия в проекте. Саша! Сколько можно? Я проглотил случай с Коваленко, закрыл глаза на то, что, едва взяв интервью у Макса Горелова, ты оказалась у него в постели. И ничего, что о вашей драке с Алиной судачит весь город. Я уже говорил, что ценю тебя как сотрудника, и этот бесконечный шум вокруг твоей персоны меня ничуть не смущает. Но ты не можешь грубить нашим героям! Ведь, по сути, это уже не первая жалоба на тебя.
– Ну вы же знаете, что в случае с Коваленко это была самооборона, да и Алине я не грубила. Просто она меня ненавидит и пытается испортить мне жизнь, вот и все! – воскликнула я, переполняемая праведным гневом. – Не понимаю, как у нее хватает наглости жаловаться на меня. После того как мы сделали ей такой шикарный образ!
– Кейт сделала ей шикарный макияж, – поправил Алексей, – который спас положение. Ты же одела ее в бесформенную хламиду и устроила съемки в месте, от которого мурашки по коже. У нас вовсе не было задачи воссоздавать атмосферу фильма «Другие».
– Но ведь в результате получилось хорошо, не так ли? – робко заметила я.
– О да! В целом вы молодцы. Но тебе нужно следить за собой. Ты постоянно создаешь конфликтные ситуации, – ответил главный редактор.
– Это совсем не так! Все ведь знают, что у нас с Алиной отнюдь не дружеские отношения, так, может, не стоило включать ее в мой список?
Тут я прикусила язык. Не следовало указывать начальнику, что делать. Так недолго и с работы вылететь.
– А вот это действительно странно, – между тем сказал Алексей. – Я и сам не понимаю, как в твоем списке оказалась Герасимова. Я ведь специально все распределил таким образом, чтобы тебе не сталкиваться ни с ней, ни с Гореловым. Видишь? Работаешь всего полгода, а уже приходится обходить подводные камни! Так вот, мне не ясно, почему Герасимова попала к тебе. Она должна была быть у Марины. Может, случайно перепутали списки?
– Возможно, – медленно ответила я.
Внезапно мне пришла в голову весьма неприятная мысль. Ведь список принесла Кейт. Она могла специально взять именно тот список, в котором значилась Алина, чтобы спровоцировать инцидент. Я вспомнила поведение Кейт на съемках, и мои подозрения стали только крепнуть. Она выставила меня стервой и грубиянкой. Умело манипулируя, доставила неприятные переживания и мне, и Алине. Впрочем, это была лишь догадка. Озвучивать ее при Алексее я не вправе.
– В общем, Саша, я вынужден сделать тебе выговор, – жестким тоном сказал главный редактор, – подобного больше повториться не должно. Думаю, в ближайшее время тебе следует вести себя тихо и не привлекать внимания, чтобы окончательно не испортить репутацию себе, а заодно и нашему изданию. Все, можешь идти.
Вот как, грустно думала я, недавно было так здорово то, что я привлекаю к себе столько внимания, а теперь я уже порочу репутацию журнала. Как же быстро все меняется! Дойдя до своего стола и опустившись в кресло, я заметила, что Кейт сидит вместе с Никой и Алисой. Они шепчутся и хихикают. Неужели она действительно меня подставила? Впрочем, предъявлять преждевременные претензии я не собиралась. Следует внимательно понаблюдать за ней. Я всегда знала, что существует такая порода, как люди-крысы, которые ждут, пока ты заснешь, чтобы перегрызть твою сонную артерию. Возможно, именно к этому типу относится Кейт. Тем временем она подплыла ко мне:
– Ну что сказал тебе Соколов?
– Ничего хорошего, – пожав плечами ответила я. – Герасимова на меня пожаловалась, и я получила жесткий выговор.
– Да ладно? Меня тоже ожидает «приятный» разговор с боссом?
Я внимательно посмотрела в глаза Кейт, казалось, она спрашивает совершенно искренне.
– Нет, ты молодец! Твой грим спас ситуацию, – сообщила я, надевая куртку из лисы, – кстати, фотки получились превосходные. Ну, до завтра! – Я направилась к выходу.
На душе было тяжко. Алексей Соколов впервые разговаривал со мной подобным образом, а моя напарница, с которой предстояло бок о бок трудиться весь ближайший месяц, вполне может оказаться коварной крысой.
Преследуемая мрачными мыслями, я вышла на улицу. Прямо у входа стояла знакомая машина, возле которой, нервно покуривая, маячил Андрей Садовский.
– Привет! Что ты здесь делаешь? – удивилась я.
– Тебя поджидаю, – ответил Андрей тоном, который мне очень сильно не понравился. Неужели неприятности на сегодня не закончились?
– Но как ты узнал, что я в редакции? Сейчас мне почти все время приходится проводить на съемках.
– Очень просто! Я позвонил в ваш замечательный журнал, и мне сказали, что ты здесь, беседуешь с главным редактором. Поскольку ты не утруждаешься отвечать на мои звонки, я решил действовать таким образом, – заявил Садовский.
– О, Андрей, прости, я сейчас безумно занята, ни минуты свободного времени, – пыталась оправдаться я.
– Чушь! Для Макса Горелова ты наверняка нашла бы пару часов!
– Не собираюсь выслушивать подобные вещи, – я развернулась, намереваясь уйти.
– Стой! Нам надо поговорить, – Андрей преградил мне дорогу.
– Пожалуйста, не сейчас, – взмолилась я, – у меня ужасное настроение, неприятности на работе. Я хочу просто поехать домой!
– Что же, давай я отвезу тебя, – предложил Садовский. – Кстати, из-за тебя у меня теперь все время плохое настроение.
С этими словами он практически затолкал меня в машину.
Пару минут мы ехали в полной тишине, затем Андрей начал свой монолог несчастного влюбленного:
– Я не могу так больше. Мне нужна определенность. У меня было очень много женщин. Я знаю, что репутация моя небезупречна. Но, встретив тебя, я понял, что пришла пора остановиться. Мне нужна исключительная девушка. Я долго ее искал и, как мне кажется, нашел. И теперь, когда я, наконец, готов связать себя стабильными взрослыми отношениями, ты начинаешь вести себя более чем странно!
