Пока Кейл предавался размышлениям, Мики вскочила в седло.
– Хотите поискать вашу лошадь? – спросила она. Это прозвучало несколько пренебрежительно. – Или она тоже откликается на свист?
Даже если бы шансы найти лошадь были равны нулю, Кейл ни за что не отказался бы от возможности сесть позади этой фигуристой красотки. Мики могла только пожалеть о своей щедрости, когда ее собеседник проворно забрался на круп коня позади нее. Его тело снова касалось ее, вызывая в ней ощущения, которых она сейчас совсем не желала. Это могучее тело действовало на нее слишком сильно, как и его мягкое дыхание ей в шею.
Когда Кейл положил руки ей на талию, чтобы легче держаться в седле, Мики почувствовала себя так, словно ее ударила молния. Даже Санданс неловко переступил с ноги на ногу. Мики наклонилась вперед, чтобы успокоительно похлопать лошадь, но ей тут же пришло в голову, что она не знает, кто больше нуждается в утешении – лошадь или она сама.
Мики повернула Санданса на запад. Глядя на горизонт, она спросила себя: как она могла связаться с мужчиной, от которого ощущала себя словно на раскаленной сковороде? Ей не требовалось смотреть назад – она чувствовала этого человека, и ее сердце стучало с такой силой, что Мики подумала, что скоро может умереть.
Глава 3
Когда они ехали сквозь моросящий дождь, на губах Кейла играла самодовольная улыбка. Он понял, что Мики держалась напряженно из-за того, что их тела были так близки.
Действительно, Мики всегда относилась к мужчинам с опаской и недоверием. Они пролетали в ее жизни подобно птицам, мигрирующим осенью на юг, и с ними всегда нужно было держаться настороже. Этот ее спутник нисколько не улучшил ее мнения о мужчинах.
Желая как-то прервать напряженное молчание, Кейл решил начать разговор... как он надеялся. Однако тут же ему пришлось убедиться, что он выбрал неверную тему.
– А вы с вашей семьей хотите застолбить участок под ранчо или приобрести место в городе?
Вопрос прозвучал так близко над ее ухом, что Мики невольно вздрогнула. Она кашлянула, чтобы успокоиться.
– Мой отец хочет ферму, но я надеюсь обзавестись ранчо. Я мечтаю о ста шестидесяти акрах земли с густой травой, множеством воды и тенистыми деревьями. Как хорошо бы разводить там породистых лошадей – потомков Санданса!
Губы Мики тронула улыбка, когда она вспомнила об участке, обнаруженном ею сегодня утром.
– Похоже на то, что вы хорошо изучили земли для переселенцев, которые скоро назовут Оклахомой, – предположил Кейл. Неудивительно, что эта красотка неслась с такой сумасшедшей скоростью. Если бы ее поймал кавалерийский патруль, то ее бы сурово наказали за пересечение границы.
– Да, я была там, – признала Мики. – И когда двадцать первого апреля прогремит орудийный выстрел, объявляя о начале гонки за участками, я буду точно знать, куда мне направиться. – Она указала тонким пальчиком на деревья, тесно стоящие вдоль реки Канейдиан. – Прямо за холмом есть прекрасное место для ранчо. А поскольку Санданс бегает быстрее всех, я буду там первой.
В ее голосе прозвучало столько убежденности, что Кейл скептически усмехнулся.
– Надеюсь, ты будешь не очень разочарована, если тебе придется поискать что-нибудь еще. Неужели ты не знаешь, что уже несколько семей незаконно перебрались через границу, избегая патрулей и пряча своих лошадей и фургоны? Некоторых удастся выследить, их лагеря будут сожжены и разрушены, но другие сумеют спрятаться. Не удивляйся, если, прибыв на место, ты обнаружишь кого-то, кто уже застолбил участок, о котором ты мечтала.
От этих слов Мики словно окатило холодной водой. Она просто умрет, если ее бесценное место украдет какой-то хитрый жулик.
– Я сама спряталась бы здесь, – печально призналась она, – если бы не боялась быть пойманной. Этим утром меня уже чуть не схватили, и я теперь боюсь.
Почему о гонках ее собеседник говорит таким пренебрежительным тоном? Нахмурившись, она бросила быстрый взгляд назад.
– Похоже, вам не нравятся эти гонки за землей, мистер Броулин, верно?
– На бумаге гонка за землей выглядит хорошо, – признал он. – Но в реальности все будет выглядеть еще хуже, чем поход за золотом в Калифорнию в 1849 году. – Кейл презрительно фыркнул. – Я вижу в акте, который узаконил эту гонку, только безудержную человеческую жадность. Когда-то эти земли были отданы индейцам на вечные времена. Теперь же поселенцам отдают два миллиона акров их земель. Правительство заставляет каждого индейца из каждого племени взять надел в сто шестьдесят акров и отдать то, что остается, белым, которые жаждали этой земли и в последний год сколотили сильное лобби в конгрессе. Я не удивлюсь, если скоро начнутся конфликты и поселенцы станут убивать друг друга, выясняя, кто первый застолбил участок.
Кейл помолчал. Он уже имел возможность видеть и массовые беспорядки, и кричащих друг на друга людей, и стреляющие ружья.
– Уже то, что устраиваются гонки, не оставляет места честности. Гонки дают почву для жульничества, а во всех лагерях, что стоят вдоль границы, полно воров и прочих мерзавцев.
Чем больше он объяснял, тем большая досада его разбирала, что эта дамочка бездумно ввязалась в столь опасное дело.
– Вам нечего надеяться на успех в соревновании с безжалостными головорезами, которые уже присмотрели лучшие участки. Одинокая женщина – это очень легкая добыча. – Его голос стал мрачным. – Если хотите знать, что вам нужно сделать, – так это упакуйте вещи и вернитесь туда, откуда вы приехали.
От негодования Мики выпрямила спину. Она всегда отличалась упрямым характером, причем ее настойчивость возрастала прямо пропорционально встреченному ею сопротивлению. Особенно ей не понравилось, что этот человек указывал ей, что делать. В конце концов, это была ее жизнь. Ее собеседник просто не знал, как для нее важно иметь собственный дом. Она стала мечтать о своей земле с того дня, как президент Гаррисон подписал акт. Это был шанс начать новую жизнь. Эта земля непременно будет принадлежать ей, и там, в девственной прерии, она начнет самостоятельное дело.
– Вы слишком скептично настроены, – раздраженно проговорила она. – Вы просто считаете поселенцев помехой, которая лишит вас вашего дела по продаже лошадей и мулов на этой территории. Но для таких, как я, у которых ничего нет, это великолепная возможность осуществить свои мечты. Поселенцы смогут построить дома и пустить здесь корни. Гонка даст им возможность стать богатыми людьми. Думаю, в вас говорит эгоизм, когда вы отказываете людям в праве осуществить свои надежды.
Кейл лишь что-то пробормотал про себя. Они уже добрались до его лагеря, Мики остановила лошадь, и он спрыгнул на землю. Вот странная девчонка! От возбуждения у нее даже горят глаза. Видит лишь светлое в этой смехотворной гонке за землей и не способна заметить проблем. Эта дамочка собирается участвовать в гонках сама. А потом сама же будет строить ранчо? Боже, это же безумие! Место женщины – дом, после того как он будет построен и обнесен высокой оградой.
Внезапно Кейл взял всадницу за талию и поставил ее на землю так быстро, что она не успела возразить.
– Вы гоняетесь за радугой, дорогуша, – буркнул он. – Даже если вы сможете застолбить участок, о котором мечтаете, чиновники вас обманут. Они сделают все, чтобы украсть вашу землю. Думаю, вам придется хорошо освоить ружье. – Он бросил на нее внимательный взгляд серебристо-серых глаз. – Вы способны убить человека, если он будет с угрозами требовать отдать ему ваш участок? Да и надо ли рисковать собственной жизнью ради куска почвы?
Мики никогда не думала над подобными вещами. Ее мысли были слишком заняты гонкой и землей, которую она выбрала для своего ранчо. И только теперь она подумала, что нужно уметь как-то защитить свои права.
Но в следующее мгновение, бросив взгляд на строгое лицо Кейла, она почувствовала злость. Трудности ее не испугают! Никто не заставит ее отказаться от ее надежд. Ох уж эти мужчины! Они всегда уверены в
