— Джентльмен! — страшным голосом вскричала Тэра, немедленно попадаясь на удочку. — Джентльмен! Да в тебе столько же от джентльмена, сколько… сколько… в шелудивом баране!
— Вот, значит, как, — с глубоким прискорбием произнес Стоун. — Теперь-то я понимаю, что такое настоящая леди. Одна сплошная злость, ни капли мозгов и к тому же никакого понятия о благодарности. Не знаю, что на меня нашло, когда я согласился заключить это дурацкое соглашение.
Он вскочил в седло, подхватил Тэру и буквально зашвырнул се на лошадиный круп позади себя. В следующее мгновение из кроткого создания Хезел превратилась в исчадие ада с прижатыми ушами, оскаленными зубами и раздутыми ноздрями. Земля так и летела из-под ее копыт, и Тэре приходилось стискивать талию Стоуна, чтобы не свалиться на полном скаку.
К счастью для Тэры, Хезел начала уставать. Стоун натянул поводья и как ни в чем не бывало указал на ближайшую стену каньона, несколько напоминающую очертаниями грустную обезьянью мордочку.
— Унылая Обезьянка. А вон там, севернее, Старый Маяк.
И действительно, в указанном направлении вздымалась скала, похожая на разрушенную башню.
— Название Пало-Дуро, или «крепкий, как камень», дали каньону команчи. Два слова — вот и все, что от них осталось. Когда-тo они рубили на этих скалах кедр для луков и стрел. Индейцы и бизоны были истинными хозяевами каньона, до тех пор пока бледнолицые не вытеснили их в резервации.
Казалось, этот экскурс в историю ничем не отличался от того, что дал Тэре отец, но в голосе Стоуна не было и намека на одобрение. Умолкнув, он пошевелил поводьями, и Хезел повернула обратно.
— Нетрудно понять, почему Меррик Рассел так яростно держится за свое ранчо, — подумала Тэра вслух.
— Право на это ранчо оплачено кровью его родного брата, — довольно резко отозвался Стоун и добавил мягче: — Как я слышал. Человек, одержимый жадностью, способен на все. Если, как ты говоришь, Рассел яростно держится за ранчо, он может и убить, чтобы сохранить его.
— Ты в это веришь? Веришь, что у него хватило подлости убить родного брата, лишь бы оставаться полновластным хозяином ранчо? — Тэра нахмурилась. — Как можно работать на того, кого считаешь способным на убийство?
— Потому что и мне не чужда жадность. Я хотел заполучить сорок акров этой плодородной земли и согласился продать свои услуги мистеру Расселу только на таком условии. Нанимателю и работнику вовсе не обязательно быть в теплых отношениях. Я терплю хозяина потому, что он щедро мне платит, а он меня — потому, что это дает ему возможность повсюду хвастаться, что его чистокровные лошади получили отменную выучку.
— Однако Джулия говорила, что ее отец тебя уважает…
— Так же как и я его, — перебил Стоун ровным тоном. — Мы оба знаем, чего хотим друг от друга. Вкалывать можно и на черта, лишь бы денежки текли.
Тем временем Хезел замедлила и без того неторопливый бег. Тэра очнулась и обнаружила, что они остановились возле рощицы.
— Полагаю, это местная достопримечательность? — осведомилась она, не скрывая сарказма.
— Мне пришло в голову, что кое-кому неплохо бы привести себя в порядок, — ответил ее спутник и спешился, не дожидаясь ответа.
Когда Тэра оказалась на земле, первым, что она заметила, была его насмешливая улыбка.
— Если ты появишься на ранчо в таком виде, каждому станет ясно, что мы не только любовались видами. Как подумаю, что будет с твоей бесценной репутацией… нет уж, раз я вбил себе в голову стать джентльменом, придется позаботиться о том, на что нашей леди, как я погляжу, глубоко наплевать.
Тэра испепелила его взглядом. Скажите на милость, какая тонкость чувств!
Она оглянулась на рощицу. Та состояла по большей части из тополей, ветви которых начинались слишком высоко, чтобы за ними укрыться.
Так как Тэра медлила в нерешительности, Стоун сделал первый шаг. Он протянул руку и расчесан пальцами ее волосы. Уложив их по возможности аккуратно, Прескотт поправил какую-то прядку и отступил полюбоваться на дело своих рук. Потом взгляд его двинулся ниже и задержался на груди. Тэра посмотрела туда же и — о ужас! — две верхние пуговки платья были расстегнуты. Прежде чем она сумела что-то предпринять, смуглые пыльцы медленно, одну за другой застегнули пуговки, слегка прикасаясь при этом к обнаженной коже.
— Так будет куда приличнее, — произнес Стоун негромко.
Солнце уже начинало клониться к закату и скоро должно было скрыться за стеной каньона, но его лучи все еще пронизывали волосы Тэры, превращая их в золотую пряжу. Стоун засмотрелся, поймал себя на этом и с досадой передернул плечами. Почему его так влекло к этой девушке? Что отличало ее от других? Он видывал женщин и красивее. Вот Джулия Рассел, например. Рыжая кошечка с зелеными глазами, которую стоит только погладить по шерстке, чтобы она потом всю жизнь терлась о ногу.
Стоун еще раз оглядел девушку. В ее ответном взгляде были тревога и бессознательный призыв. Судя по ее реакции, она мало знала о физической стороне отношений и стыдилась того, что чувствовала. Но она тянулась к нему, она ему отвечала, и трудно было не переступить с ней воображаемую грань, за которую не следует заходить с женщиной, если уважаешь ее.
Сам того не замечая, Стоун коснулся нежного округлого подбородка. Он не думал больше ни о чем, но это простое прикосновение заставило его потерять контроль над собой.
— Пропади они пропадом, хорошие манеры! — процедил он сквозь стиснутые до боли зубы. — В Сент- Луисе я, может, и строил бы из себя джентльмена, а здесь, в Пало-Дуро, я лучше останусь мужчиной!
Тэра вскрикнула, оказавшись в объятиях, которых так жаждала. Тела прижались друг к другу, и с протяжным стоном она ответила на поцелуй. Стоун целовал ее с жадностью, словно не мог насытиться, и она смутно сознавала, что чувствует ту же неутолимую жажду, не только в теле, но и в душе ее горел испепеляющий огонь. Тэра ощущала мужское тело, вдыхала его запах и хотела большего! Она желала мужчину и сознавала это со страхом и бесшабашностью.
Тэра очнулась и рванулась с такой силой, что объятия разжались. Боже, до чего она дошла! Осталось только отдаться едва знакомому человеку!
— Нам… надо поскорее вернуться… потому что иначе… иначе…
Два беспокойных серо-синих озера смотрели на нее. Она хотела еще что-то добавить, но голос отказывался повиноваться. Наконец, не в силах выдержать напряжения, Тэра отвернулась.
— Не доверяешь мне, правда? — раздалось за ее спиной. Она медленно, неохотно повернулась. Стоун стоял, сжав руки в кулаки, с таким видом, будто мог в любую минуту наброситься на нее.
— Все дело в том, что ты… — Она прикусила дрожащую губу, помолчала и добавила: — Ты слишком напорист, Стоун.
Тэра не знала, прилично ли обсуждать с мужчиной такой деликатный вопрос. Но он уже не раз был с ней честен, и разумнее ответить ему тем же. Поговорив начистоту, они могли положить конец своим безрассудствам. Невозможно уважать женщину, которая вешается на шею при первой встрече.
— Я никогда прежде не позволяла мужчине так много, Стоун, — сказала Тэра, опуская взгляд. — Не знаю, что ты вообразил себе, но для меня это внове. Неизвестно, с кем ты имел дело до меня, но могу предположить, что с более доступными женщинами. Если ты привык, что тебе все предоставляется по первому же требованию, то прости, я так не умею. Понимаешь?
— Разумеется, — ответил он с мрачной усмешкой. — Ты, значит, думаешь, что я согласился учиться джентльменским манерам только потому, что при случае собирался попробовать настоящую леди?
Тэра не ответила, продолжая пристально разглядывать землю под ногами, словно могла прочесть там ответ на все вопросы.
— Очень похоже на то, — наконец произнесла она совсем тихо. — Я прожила всю жизнь в Сент-Луисе, а там не принято распускать руки. Может быть, в Техасе все по-другому, но тогда это не по мне. Я нахожу твое поведение бессовестным, Стоун.
На этот раз Прескотт откликнулся не сразу. Он приблизился, приподнял лицо Тэры за подбородок и некоторое время молча смотрел ей в глаза. Она поежилась, этот настойчивый взгляд мог прочесть все, что она хотела скрыть.
— Ты вроде была не против, — напомнил он низким, волнующим голосом. — Ей-богу, мне показалось, что мое бессовестное поведение тебе нравится.
