— Короче говоря, Джозеф, можете считать помолвку расторгнутой, — продолжал Райан, выходя из-за стола и приближаясь к нему. — Я сердечно благодарен мистеру Прескотту за то, что он взялся соперничать с вами, потому что иначе некоторые ваши интересные качества проявились бы слишком поздно.
— Значит, мое место рядом с Тэрой у алтаря займет этот техасский бугай? — шипящим голосом спросил банкир и повернулся на каблуках, чтобы оказаться со Стоуном лицом к лицу. — Я по глазам вижу, как вы злорадствуете, мистер Прескотт! Вы хорошо поработали, чтобы оставить меня в дураках!
— Нет уж, вы сами хорошо над этим поработали, — спокойно отпарировал Стоун.
— И вы полагаете, конечно, что я проглочу обиду, обменяюсь с вами крепким рукопожатием и уйду с дороги? Ну нет, джентльмены, можете забыть о легкой победе! Брачный контракт все еще действителен. Вот она, копия, и я намерен дать ей ход в суде!
С проворством, достойным молодого человека, Райан выхватил бумагу из рук Рутерфорда, и через пару секунд от нее остались только клочки. Это было настолько из ряда вон выходящим, что Джозеф разинул рот, глядя, как та же участь постигает оригинал, вытащенный из сейфа.
— Как вы смеете так обходиться с компаньоном!
— Наши деловые отношения прекращены, так как я продал наш с вами общий пай в «Даймонде» мистеру Прескотту.
— Это незаконно!
— Вполне законно, потому что я старший компаньон. Конечно, сделка проведена без вашего согласия, и вы можете опротестовать ее в суде в течение трех дней, но в качестве контрмеры я предъявлю синяк на лице внучки, и посмотрим, кто выиграет дело. След вашей пятерни продержится три дня. Кроме того, Джозеф, рекомендую перечитать условия нашего сотрудничества, составленные лично вашим отцом. У вас не так уж много прав, и если ваша некомпетентность признана даже вашим родителем, светлая ему память… — Райан развел руками.
— Та-ак… — произнес банкир, остывая.
Краска медленно сползла с его лица, встопорщившиеся волосы улеглись, а в глазах сверкнул опасный огонек.
— Всего наилучшего, джентльмены! Пребывайте в счастливой уверенности, что обошли меня. Есть немало способов сладить с людьми, не слишком строго придерживающимися законов. Посмотрим, кто будет смеяться последним.
— Думаю, у вас в запасе еще немало угроз, Джозеф, а у меня масса дел. Почему бы вам не прислать свою прощальную речь в письменном виде, чтобы я мог ознакомиться с ней на досуге? — ехидно спросил Райан.
Банкир нахлобучил головной убор пониже, чтобы затенить подбитый глаз, повернулся и зашагал к двери.
Стоун не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться, как он пулей пролетает мимо озадаченного дворецкого и с треском хлопает входной дверью.
— Как по-вашему, — спросил он тревожно, — Рутерфорд и впрямь на этом не успокоится или то были пустые угрозы?
— Скорее последнее, — уверенно заявил старик после недолгого размышления. — По крайней мере до сих пор при первых же признаках серьезного противодействия Джозеф поджимал хвост. Поразительно, до чего мало дети порой похожи на родителей. Отец этого типа был человек разумный, предприимчивый и на редкость сметливый в делах, чего не скажешь о его единственном отпрыске.
Некоторое время облегчение боролось в Стоуне с врожденной осторожностью, но мало-помалу в нем возобладало желание расслабиться и насладиться трудно доставшимся счастьем. С Тэрой отношения были налажены, оба поклялись сделать все, чтобы больше не мучить друг друга. Хотелось попросту выбросить Джозефа Рутерфорда из головы.
Раздавшиеся в вестибюле голоса прервали его размышления. Движимый любопытством человека, временно свободного от серьезных дел, он вышел из кабинета. Оказывается, супруги Уинслоу наконец соизволили покинуть спальню и спуститься вниз. Зрелище это стоило того, чтобы его увидеть как новобрачные после необычайно удачной первой ночи, они не размыкали рук и не сводили друг с друга глаз, периодически перешептываясь и посмеиваясь. Стоун скрестил руки на груди и наблюдал за ними с понимающей усмешкой.
Когда Теренс наконец догадался оторвать взгляд от вновь обретенной супруги и оглядеться, он заметил Стоуна и несколько смутился.
— Хм… а ты, значит, уже поднялся. Рановато, — заметил он, сообразил, что это звучит намеком, и прокашлялся. — Мы с Либби тут кое на чем порешили. Где этот старый упрямый осел?
— Старый упрямый осел, как обычно, в своем стойле под названием кабинет, — саркастически сообщил Райан, появляясь перед зятем и разглядывая его с привычным неодобрением. — Можешь ничего не говорить, я и так знаю, на чем вы сошлись. Вы просто жить друг без друга не можете, и потому ты не чаешь поскорее вернуться в Сент-Луис.
Он произнес это тоном владельца поместья, которому только что сообщили, что на его землях вот-вот расположится цыганский табор.
— Вовсе нет, папа, — возразила Либби, сияя. — Теренс рассказал мне о городе, в котором живет. Только представь себе, там нет ни одного салуна или заведения с доступными женщинами, не продается спиртное, а общество самое достойное и благочестивое! Я решила убедиться в этом собственными глазами.
— Что?! Ты собираешься в Техас? Ты?
Этот удар окончательно подкосил старика, очевидно, потому, что был самым маловероятным. Сначала Тэра, а за ней и Либби! И внучка, и дочь разом решили его покинуть. Поистине мир перевернулся!
— Стоун, — неожиданно обратился к нему Райан, пробуя новое имя на вкус. — Ты еще не знаком со своей тещей, самое время представить вас друг другу. Либби, перед тобой мистер Стоун Прескотт, тот самый частный сыщик, о котором я упоминал в связи с проблемами на ранчо «Даймонд». Мы с ним познакомились в прошлом году в Далласе и с тех пор не виделись, зато Тэра за это время успела выскочить за него замуж.
Это был не самый деликатный способ сообщить новость, и трепетная Либби широко раскрыла фиалковые, как у дочери, глаза, живо напомнив Стоуну Тэру. Они и впрямь были похожи, и в своем сорокалетнем возрасте Либби великолепно сохранилась, хотя в ней и отсутствовала живость, присущая Тэре.
— Как, ты хочешь сказать, что это случилось без твоего ведома папа?
Она была так погружена в свой собственный мир с момента встречи с Теренсом, что совсем забыла о дочери. Известие, что Тэра замужем, подкосило ее и несколько омрачило радужное настроение.
— Вот именно без ведома, — брюзгливо подтвердил Райан, проходя в кабинет, чтобы присесть, и предоставив остальным следовать за ним.
— А когда ты узнал, ты что же… не стал возражать? — Либби все еще не могла взять этого в толк.
— А какой от этого прок? Ты вот тоже вцепилась в муженька и ничуть не интересуешься моим мнением на этот счет. Вижу, никто уже не считает меня за главу этого семейства. Я решил махнуть на вас рукой.
— Надолго ли, Райан? — не без сарказма осведомился Теренс. — Вы не из тех, кто унимается. Но так уж получилось, что вам не за кем станет присматривать. Не стоит расстраиваться, лучше порадуйтесь за своих подопечных, наконец устроивших свою жизнь.
Старик продолжал негодующе пыхать сигарой.
— Поймите же, нам хочется самим решать проблемы, выигрывать битвы и вообще — жить! Не ошибается только тот, кто не живет, Райан.
— Эк ты заговорил теперь, когда жизнь пообтесала твой строптивый нрав, — заметил старик, разглядывая зятя. — Что ж, если вам не нравится мягкое, ненавязчивое руководство…
Все трое дружно засмеялись, и он развел руками.
— Допустим, я немного переборщил с заботами, но не ошибается только тот, кто ничего не делает…
Стук в дверь заставил всех разом повернуться. Появился дворецкий с подносом, на котором белел конверт без адреса. Стоун, ближе всех сидевший к двери, по просьбе Райана открыл его и прочел несколько
