полюбил. Все эти годы я смотрел, как ты растешь, и меня поражало необыкновенное сходство между тобой и Гвен – по крайней мере той Гвен, которую я когда-то знал, прежде чем власть и богатство так ужасно изменили ее. Я смотрел на тебя и вспоминал, как я любил Гвен много лет назад.
Голубые глаза Эдгара взглянули в застывшее от изумления лицо Тори.
– Когда Гвен бросила меня ради Калеба, потому что он был веселым искателем приключений и она увлеклась им, я был просто сокрушен. Я даже попытался помешать браку и вел себя как дурак. Не прошло и месяца после их свадьбы, как Гвен прибежала ко мне в слезах, каясь, что она сделала неправильный выбор и Калеб не может обеспечить ей такую жизнь, к которой она всегда стремилась. И я был настолько глуп, что не понял, что ей нужны только мои деньги, а не я сам.
Он опустил глаза:
– Гвен провела со мной ночь, и я умолял ее уйти от Калеба. Я часто думал с тех пор, не специально ли был выбран этот момент; ведь если бы Гвен забеременела, она могла сказать, что ребенок мой, а не Калеба. Ей для счастья всегда нужно было лишь богатство и престиж. Она жаждала светских развлечений куда больше, чем настоящей любви. Калеб уехал из дому в поисках работы, которая принесла бы ему столько денег, чтобы Гвен была довольна. Он не знал, что она согрешила, но отцу своему Гвен все рассказала в надежде, что тот согласится, чтобы она совсем ушла от Калеба. Но ее отец разгневался и потребовал, чтобы она была верна своим брачным клятвам. Когда Гвен уже точно знала, что носит моего ребенка, она опять попробовала оставить Калеба, но ее отец поклялся, что устроит скандал и лишит ее наследства. Он не мог допустить, чтобы в его семье был развод, и только когда он умер, Гвен решилась уйти от Калеба, не опасаясь больше скандала.
– А Калеб знает правду? – проговорила Тори, и глаза ее заблестели от слез. Она внезапно поняла, что это и есть третья вещь, которую, как считал Дру, ей следует знать, прежде чем она покинет Вирджиния- сити. Но им помешали, прежде чем Дру успел до этого дойти. А Тори была так счастлива, что забыла обо всем на свете. Эдгар отрицательно покачал головой:
– Калеб достаточно пострадал от моей идиотской одержимости и безумного стремления Гвен к влиянию и процветанию. Это она отправила Калеба искать золото. И как только он уехал, она прибежала ко мне, чтобы расторгнуть свой брак. Но Гвен отказывалась признаться другим, что ты – моя дочь. Ее репутация всегда значила для нее больше всего на свете. Ей было выгодно говорить всем, что Калеб – эгоистичный бродяга, бросивший жену и ребенка. Гвен использовала всеобщую жалость к себе, чтобы подняться к вершинам общества, что было для нее так важно. Я слишком поздно понял, что она никогда не любила меня и хотела получить только мои деньги. Когда я предложил ей рассказать тебе правду, она пригрозила, что заберет тебя и уйдет. Она бы отняла у меня моего собственного ребенка ради спасения своей репутации. А потом ты стала тем мечом, который она постоянно держала над моей головой. Я терпел ее высокомерие только ради того, чтобы быть рядом с тобой, смотреть, как ты растешь, становишься красивой девушкой, я просто не мог отпустить тебя…
Голос его сорвался, и прошло немало времени, прежде чем Эдгар сумел взять себя в руки и продолжал:
– Теперь, может быть, ты поймешь, почему я настаивал, чтобы ты стала моей наследницей, хотя я считался только твоим отчимом. Двадцать лет я нес этот крест и боялся, что ты так никогда и не узнаешь правды и не будешь относиться ко мне как отцу. Я хранил эту тайну так долго, что, может быть, и не признался бы тебе, если бы Дру не настоял на этом. – Он задумчиво наморщил лоб. – Но как, черт возьми, ты догадался? – спросил он у Дру.
Дру посмотрел на Тори, а затем улыбнулся Эдгару.
– Я понял это с первой минуты, как встретил вас обоих. Выражение лица, разрез глаз и сходство улыбки заставили меня задуматься в тот день, когда я увидел тебя и Тори на ступенях церкви. Но я решил забыть об этом сходстве и считал его причиной того, что вы прожили под одной крышей десять лет. Но как только ты приехал в Вирджиния-сити, я вновь и вновь стал замечать это. Тот факт, что ты десять лет ждал, чтобы жениться на женщине, которую любил с детства, заставил меня поломать голову, – добавил Дру задумчиво. – Я решил, что в этой истории есть еще много другого, кроме того, что я слышал от Калеба. То, что ты несколько раз приходил на помощь Тори, подкрепляло мои сомнения.
Эдгар посмотрел на страдающее лицо Тори. Печальная улыбка появилась на его губах.
– Любовь может иногда приносить несчастье, Тори. Я чувствую, что десять раз заплатил за свое увлечение, и не хочу, чтобы ты испытала такие мучения. Меня вынудили жить во лжи и любить безответно. Но, может быть, как раз тебе и Дру посчастливилось поймать свою птицу счастья.
Его рука сильно сжала руку Тори.
– Любовь может быть несчастьем или сокровищем. Я желаю вам того, чего не было у меня самого. Бог послал тебе мужа, который любит тебя настолько, что, не обращая внимания на мнение окружающих, протащил лошадь через холл гостиницы, только для того, чтобы привлечь твое внимание. И у тебя два отца, которые нежно тебя любят. Калеб относится ко мне с симпатией. Между нами очень много общего. – Слабая улыбка промелькнула на его губах. – Мы оба влюбились не в ту женщину. Мы оба обожаем нашу дочь.
На минуту Тори задумалась над десятью годами своей жизни, ругая себя за то, что держала Эдгара на расстоянии, тогда как он всегда был добр и участлив. Ей было трудно признать сказанное им, но она не могла презирать его. Он благородно не позволил Калебу усомниться в том, что Гвен была ему верна, хотя их брак и не был счастливым. Гвен никогда не умела любить и так и не узнала, что значит жертвовать собой. За это Тори жалела ее. Гвен сделала несчастными двух своих мужей. Тори не хотела, чтобы Калеб или Эдгар страдали еще больше.
– Пусть это будет нашей тайной, если ты так хочешь, отец, – прошептала Тори, крепко обнимая Эдгара. – Мне очень жаль, что я не поняла всего, когда мы жили вместе.
– А я жалею, что не сообщил Калебу раньше о твоей дурацкой помолвке с Хубертом, – ответил Эдгар, прижав Тори к себе и гладя ее по голове. – К тому же ты так долго оттягивала день свадьбы, что Гвен вмешалась и сделала это за тебя. Какое счастье, что твой теперешний муж явился вовремя. Я уже перестал надеяться на помощь Калеба.
Дру улыбнулся Эдгару.
– Я не понимал, почему ищейки не бросились за нами в погоню, как только мы кинулись наутек, – сказал он насмешливо.
– Если бы все было так, как хотели Гвен и Хуберт, свора собак и детективов преследовала бы вас по пятам, – признался Эдгар. – Я не посылал агентов Пинкертона так долго, как только мог, уверяя всех, что ты можешь прислать записку с требованием выкупа. Я дал вам столько времени, сколько смог, не вызывая их подозрений.
