Дру изумлялся своему поведению. Он, словно голодный зверь, терзал свою добычу и никак не мог достичь той долгожданной цели, на которую излил бы сжигающий его огонь. Он желал большего, он злился оттого, что их разделяла эта ненужная одежда, он негодовал на яростную силу, которая неудержимо влекла его к этой невинной красоте.
Его руки расстегнули ее кожаную рубаху и нащупали нежный живот и мягкие нежные груди. Он взял сосок в рот, наслаждаясь вкусом, вдыхая аромат чудесного тела, распростертого под ним. Свободной рукой он скользнул за пояс ее брюк, и с губ Тори слетел беспомощный стон.
Пока он ласкал языком смуглые пики ее грудей, пальцы его уже ласкали нежную плоть ее бедер. Тори, инстинктивно изгибаясь, прижималась к нему все теснее и теснее. Он ощущал, как ее невинное тело жаждет неизведанного наслаждения от прикосновения мужчины, чувствовал, как она дрожит от передавшейся ей страсти. Боже, как он хотел ее. Все его тело сотрясалось при мысли, сколько наслаждения он получит, войдя в лоно…
– Боже Всемилостивый! – простонал он, отпрянув от Тори, как будто оказался на раскаленных углях.
Его взгляд скользил по обворожительной соблазнительнице, которая, не двигаясь, лежала под кустами. Губы ее распухли от его требовательных поцелуев. Кожаная рубаха была расстегнута. Фиалковые глаза стали глубокими, под ними залегли тени, в них светилось желание, разбуженное им. Ее влажные пепельные волосы были взлохмачены, их пряди запутались в ветках кустарника. Дру испытывал почти физическую боль от своего желания!
Порывисто вздохнув, он попытался подавить в себе первобытный инстинкт, который рвался наружу. Боже, надо что-то сказать, чтобы нарушить наконец молчание. Он лихорадочно пытался подавить в себе желание наброситься на эту женщину и боялся, что она, поднявшись с земли, влепит ему затрещину за невиданную наглость.
– Мне всегда очень нравились заросли кедрача, – проговорил он хрипло, пытаясь найти хоть какую- нибудь тему для разговора и отвлечься от происшедшего.
– Что? – Тори приподнялась на локтях и уставилась на него так, будто у него из ушей росли ветви деревьев.
Дрожащими руками Дру коснулся ее волос и освободил их от веток.
– Здесь так красиво! Ты не находишь, Чикаго?
Тори никак не могла прийти в себя от испытанной страсти. Она по-прежнему чувствовала прикосновение его рук и губ к своему телу, желала все новых и новых ласк. Хоть ей не хотелось в этом признаваться, но он действовал на нее магически. Она самым невероятным образом реагировала на прикосновение его крепкого тела.
Тори задумчиво оперлась на локоть, разглядывая этого удивительного гиганта, изумленная и любопытная.
– Вы могли бы прямо сейчас довести дело до конца, и я вряд ли сумела бы сопротивляться, – сказала она откровенно. Взгляд ее скользил по его лицу, она радовалась тем ощущениям, которые переполняли ее. – Почему вы этого не сделали, Монтана?
Такой прямой вопрос застал Дру врасплох.
– Не спрашивай меня об этом, – проговорил он раздраженно.
– Но я хочу знать, – настаивала она. – Почему? Никто тебя не остановил бы.
Он что-то пробормотал себе под нос, поднимаясь на ноги и разводя руками ветки кустарника.
– Я лучше пойду поймаю лошадей.
Он пошел прочь, а Тори уселась на землю, скрестив ноги и задумчиво глядя ему вслед. Почему он остановился? Она бы не смогла. Ей никак не удавалось прийти в себя. Она не могла четко мыслить. Он заставил ее желать большего, чем просто ласк. Ей хотелось разделить с ним близость, узнать все ее секреты…
Тори вздохнула и привела в порядок рубаху. Наверное, его оттолкнула ее неопытность. В самом начале их путешествия Дру заявил, что ему нравятся опытные женщины. Совершенно очевидно, Дру возбудил ее сильнее, чем она его. Он просто развлекается с ней, пока под рукой нет другой женщины. Девушки не привлекают его.
Наверное, Тори стоит благодарить судьбу за то, что ее целомудрие осталось нетронутым. В конце концов она же помолвлена. Хуберт, не раздумывая, лез в постель к своим любовницам, но он учинит скандал, если она придет к брачному ложу, потеряв девственность.
Измученная неудовлетворенной страстью, Тори перевернулась на живот и стала рассматривать узорчатые листья кедрача. Грустная улыбка скользнула по ее губам, когда она провела пальцами по мокрой листве. Да, она хочет найти в жизни постоянную привязанность. Она мечтала встретить любовь, которая никогда не увянет, будет яркой и продлится вечно…
Тори грустно вздохнула. Мать не позволяла ей мечтать и ждать от жизни нереальных вещей. Она, вероятнее всего, вернется в Чикаго и выйдет замуж за болвана Хуберта с его кучей денег. Ее вырастили для того, чтобы выдать замуж за богача, который в дальнейшем будет полностью контролировать и бизнес отчима. Она будет невероятно богата и не станет мечтать ни о чем, кроме…
Поддавшись минутному настроению, Тори отломила веточку кедрача и положила ее в карман. Она знала, что никогда не будет близка с Дру, но хотела, чтобы необычные чувства, которые он пробудил в ней, стали бы началом чего-то теплого и вечного.
Да, напомнила себе Тори, мечты существуют лишь для дураков. Погоня за журавлем в небе – для тех, кто ничего не имеет. У Тори было все, чего могла бы пожелать женщина, почему бы ей не быть довольной?
Хруст ветвей отвлек ее от размышлений. Она подняла голову и увидела Дру. В руках он держал поводья, на губах его играла мрачная улыбка. Не говоря ни слова, он швырнул ей очередную банку с фасолью.
Тори поглядела на предложенный обед так, как будто это была тухлая рыба.
