На рассвете, поддерживая друг друга, Дру и Тори возвращались из ресторана в гостиницу. По дороге Дру научил ее нескольким разбитным песенкам, от которых у Гвен волосы бы встали дыбом. Но Тори и глазом не моргнула. Дру уделил ей столько внимания, а она наслаждалась каждым проведенным вместе с ним мгновением.
– Знаешь, я не думала считать тебя скучным и глупым, – говорила Тори заплетающимся языком. – Ты не скучный, нет. Наоборот, ты очень, очень, очень веселый… – Тори икнула и захихикала. – Извините… И я хочу провести с тобой ночь, я хочу снова увидеть тебя раздетым…
Откровенное замечание Тори рассмешило Дру. Последние запреты были сняты, она была свободна, говорила и делала что хотела.
Но когда они подошли к ярмарочной площади и Дру, обняв Тори, попытался снова закружиться по танцевальной площадке, ее игривость улетучилась. Весь мир сузился до Дру. Она не видела никого, кроме этого мускулистого гиганта, который держал ее в своих мощных руках. Дру был легок в движениях и проворен. Его тело касалось ее тела, напоминая о запретных ласках и страстях. Тори почувствовала, что начинает пылать от желания.
– Где ты научился так хорошо танцевать? – спросила она, пытаясь подавить волны наслаждения, охватившие ее. Они ведь просто танцуют. Боже милостивый. Если она вовремя не остановится, то, пожалуй, начнет воображать себе неизвестно что.
– На золотых приисках Калифорнии и Невады, – пробормотал он невнятно, затем широко улыбнулся, и Тори чуть не растаяла от удовольствия. – Там было мало женщин. Мы по очереди танцевали за дам. А ты?
– Меня обучал этому учитель танцев, которого нанял отчим, – ответила она.
Когда музыка кончилась, к ним подошел приятной наружности молодой человек и хотел было пригласить Тори на следующий танец. Но Дру не позволил ему занять свое место. Дру намеревался всю ночь развлекаться в обществе этой обворожительной нимфы, решив погрузиться в причудливые фантазии. Завтра он наденет дорожный костюм, и они продолжат нелегкое путешествие. Но сегодня… сегодня ночью он и Тори открыли для себя свое собственное царство, где все замки – воздушные.
ГЛАВА 11
Над ярмаркой носился аромат пунша. Дру и Тори взяли себе по порции. В темноте горели факелы, и музыка звенела в воздухе. Ночь была великолепна, и Тори поклялась, что никогда не забудет радость, которую доставил ей Дру. Они пили и танцевали, пока музыканты наконец не устали… и, уложив инструменты, не разошлись по домам. Тори не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась. Впервые она оказалась на празднике в обществе мужчины и никакой бдительной бонны поблизости не было. А то, что именно этот мужчина ей нравился и ухаживал за ней, – усиливало значительность момента.
– Я никогда так не веселилась, – заявила Тори слегка заплетающимся языком.
У Дру рот расплылся в глупой ухмылке, когда Тори выпустила его руку и попыталась продемонстрировать несколько сложных танцевальных па в вестибюле их гостиницы. Как бы грациозна она ни была, но алкоголь оказал на нее свое действие. Исполняя очередной пируэт, она наступила на подол платья и замахала руками, как ветряная мельница, чтобы удержать равновесие. Несмотря на замедленную реакцию, Дру все же подоспел вовремя и сумел ее подхватить, так что Тори не врезалась в стену.
– Мне кажется, Чикаго, ты сегодня достаточно наплясалась и напилась, – укоризненно произнес он, но в голосе его звучал смех. – Я уложу тебя в постель.
– Я не хочу в постель. – Очаровательное личико Тори недовольно перекосилось от этого двусмысленного предложения. – Я хочу петь и танцевать всю ночь. – Она, притопывая, продолжала кружиться по комнате, сопровождая свой танец одной из непристойных песенок, которым ее обучил Дру; он уже сожалел об этом.
– Шш… Шш… Ты разбудишь всю гостиницу, – пробормотал ее достойный учитель. – «Боже, мир, кажется, шатается», – думал он, глядя на комнату. Или пол качается, или с мозгами у него не все в порядке. Жаль, что он недостаточно трезв, чтобы выяснить причину.
– Мне наплевать, что меня кто-то слышит. – Тори покачнулась, но удержалась на ногах. Ее огромные фиалковые глаза сияли от восторга. – Впервые в жизни я не должна никому ничего объяснять. Нет рядом ни мамы, ни отчима, ни бонн, которые станут мне говорить, как себя вести, укорять меня, что я веду себя не как леди.
Тори вынула из прически шпильки, и ее длинные шелковистые волосы разметались по плечам. Она чувствовала себя свободной, как птица, которая только что покинула клетку и оказалась на бескрайнем воздушном просторе. С радостным смехом Тори бросилась в объятия Дру. Но не успел он что-либо сообразить, как девушка уже вырвалась из его рук. Дру стоял озадаченный, а Тори бросилась к окну, за которым сиял далекий мир звезд.
Одним махом она перескочила через подоконник и выскочила на балкон, который обрамлял гостиницу с восточной стороны и с фасада. Ей хотелось там продолжить свой танец.
– Проклятие… – Дру прошел через комнату и увидел, как Тори, сбросив туфли, забралась на деревянный парапет. Затем, подхватив юбки, она, весело пританцовывая, начала распевать разухабистую песенку.
Сердце замерло у него в груди, когда Тори остановилась на краю перил и подняла руки так, как будто хотела улететь в небо. В долю секунды Дру уже был на балконе, спасая ее от последствий пьяной дерзости.
Шаловливо улыбаясь, Тори поглядела на него.
– Я умею летать, – заявила она совершенно убежденно.
– Слезай отсюда, Чикаго, – потребовал Дру, испытывая все большую тревогу. Если он попытается ее схватить, то, скорее всего, она нарочно ринется вниз и разобьется насмерть. – Ты свернешь шею.
– Чепуха, – запротестовала Тори.
Дру не был уверен, что этот воздушный эльф ведает, что творит. Но он-то уж точно напугался до смерти. Боже правый, она там что-то вытанцовывает на парапете, а у него сердце чуть не разрывается всякий раз, когда он видит, что она того и гляди свалится вниз.
