торсу.
И вдруг, словно поняв, что Эрика вот-вот растает под огнем желания, словно мартовский снег, Данте медленно отстранился. Он подвел ее к тому моменту, когда она уже готова была сдаться на милость победителя, и бросил. Оказывается, больше она ему не нужна.
– Я приду к тебе утром и отведу на завтрак, – сообщил Данте, глядя, как Эрика покачнулась, но тут же выпрямилась, пытаясь удержать равновесие.
Эрика изумленно взглянула на него и поспешно подтянула соскользнувшее с груди платье. Этот человек просто ненормальный! Ворвался в ее каюту, словно за ним гналась целая вражеская армия, зацеловал чуть ли не до смерти, а теперь спокойно приглашает на завтрак.
Облизнув припухшие от поцелуев губы, Эрика собрала то, что осталось от чувства собственного достоинства, и, гордо вскинув подбородок, взглянула Данте прямо в глаза. Как он может быть настолько равнодушным, будто и не обнимал ее вовсе всего несколько секунд назад? А вот она до сих пор в себя прийти не может. Что ж, если он ведет себя спокойно, словно ничего не произошло, то и она должна последовать его примеру. Должно быть, у него огромный опыт общения с женщинами, если он умеет то включать, то выключать свои чувства. Но ничего, и она этому научится. И пускай она сейчас дрожит словно осиновый лист, она сделает все, чтобы показать этому мерзавцу, – ей на него наплевать.
– Большое тебе спасибо, Данте, но Эллиот уже пригласил меня на завтрак, – холодно заявила она, хотя все у нее внутри клокотало от гнева и приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы не показать, как дрожит ее голос.
Новость эта еще больше подогрела клокотавшую в Данте ревность, однако, взглянув на самодовольное лицо Эрики, он холодно улыбнулся, хотя на самом деле ему хотелось одного: придушить эту девицу за то, что она столько времени проводит с Эллиотом Лесситером.
– Тогда я зайду за тобой на обед. Мне хотелось бы познакомить тебя еще с парочкой мужчин, которые тебе вполне подошли бы.
– Эллиот пригласил меня и пообедать, – сообщила Эрика, поправляя платье, – однако большое тебе спасибо за участие.
– Ужинать, полагаю, он тебя тоже пригласил, – насмешливо заметил Данте. – Похоже, больше ты в моих услугах не нуждаешься. Что, нашла себе наконец мужчину, с которым с удовольствием проводишь время?
Эрика раздраженно бросила:
– Нечего говорить со мной в таком язвительном тоне! Я делаю все возможное для того, чтобы выжить. Знаю, методы мои тебе не по вкусу, иначе ты предложил бы мне свою фамилию после того, как я рассказала тебе, в какое затруднительное положение попала. А может, ты уже женат, а меня с той самой злополучной ночи просто водишь за нос…
Поняв, что этого не следовало говорить, Эрика осеклась и смущенно потупилась.
– Дорогая моя Эрика, да будет тебе известно, что я ни на ком не женат и не предложил тебе руку и сердце лишь потому, что человек, который тебе нужен, должен быть отъявленным негодяем. – Данте поклонился, продемонстрировав тем самым, что ему не чужды безупречные манеры, и одарил ее обезоруживающей улыбкой. – Естественно, к таковым я себя не отношу, да и ты, надеюсь, тоже.
– Похоже, я тебя недооценила, – пробормотала Эрика, окидывая Данте презрительным взглядом. – И почему я все тебе спускаю с рук, ума не приложу.
– Может, по той же самой причине, по которой ты не позволила Эллиоту себя поцеловать, – ухмыльнулся Данте и снова направился к Эрике. Тусклый свет фонаря отбрасывал причудливые тени на ее выбившиеся из прически и соблазнительно разметавшиеся по полуобнаженной груди темные волосы, и Фаулера так и подмывало коснуться их рукой. – Кстати, ты не ответила на мой вопрос: почему ты не позволила Эллиоту к себе прикасаться?
– Потому что я с ним едва знакома, – ответила Эрика и, повернувшись к Данте спиной, отскочила, прежде чем он успел приблизиться к ней.
У Данте дыхание перехватило, когда незастегнутое платье открыло его взору соблазнительную смуглую голую спину Эрики. Лишь огромным усилием воли Фаулеру удалось остаться на месте, а не броситься на нее и не заключить в свои объятия.
– Если память мне не изменяет, мы с тобой были знакомы всего несколько минут, прежде чем…
Эрика круто обернулась: Данте стоял, улыбаясь во весь рот. Вот взять бы его сейчас да задушить!
– Это совсем другое дело! – выпалила она. – Я была расстроена и не совсем понимала, что делаю. Слишком многое в тот вечер произошло, и я…
С быстротой пантеры Данте подскочил к Эрике и, рывком схватив за руку, заставил взглянуть себе прямо в глаза.
– Неужели ты настолько глупа, что не понимаешь: нас с тобой непостижимым образом тянет друг к другу? Не смей оправдываться перед собой за то, что ты мне уступила, да еще с такой радостью! Это была восхитительная ночь, я о ней не забыл и никогда не забуду. – В голосе его зазвучали ласковые нотки, а на губах заиграла нежная улыбка. – Можешь не соглашаться с тем, что я тебе сейчас скажу, моя милая, но, обыщи ты хоть весь пароход, такого любовника, как я, не найдешь. То, что произошло между нами, чудесно, необыкновенно и не сравнимо ни с чем. Если бы ты считала по-другому, ты бы позволила Эллиоту себя поцеловать. Да ты и сама это понимаешь, иначе не стала бы держать истинного джентльмена на расстоянии.
– Я поступила так лишь потому, что ты предупредил меня, чтобы я его опасалась, – парировала Эрика, в глубине души понимая, что Данте прав. – После того как я узнала, что Эллиот настоящий джентльмен, я согласилась провести с ним целый день.
Эрика была уверена, что Данте не понравилось ее замечание.
– В этом-то все и дело, – пробормотал Данте, отпуская руку Эрики. – Эллиот – джентльмен до мозга костей.
С этими словами он повернулся и вышел за дверь, а Эрика осталась стоять, глядя ему вслед и недоуменно нахмурив брови. Какое значение имеет то, что Эллиот настоящий джентльмен? Эрика
