– Вот эта безделушка всех нас и спасла, крошка. Никакая опасность тебе не грозила. Майя решили, что ты – посланница их бога, который придал тебе человеческий облик и отправил из бездонного колодца к людям.
– Что?! – изумилась Эрика. – Но ведь это нелепо!
– Вовсе нет, – вмешался Рид, весело хмыкнув. – Майя совершенно серьезно считают, что в этом колодце обитают могущественные духи. Ни одному человеку, которого туда бросали, еще не удавалось выжить. А когда ты вылезла из него, да еще со священным ожерельем на шее, они решили, что ты – дух, который явился к ним с каким-то посланием.
Прежде чем Эрика успела уяснить услышанное, Данте схватил ее за руку и потащил за собой.
– Думаю, пора нам собирать наши сокровища. Мне вовсе не улыбается снова встретиться с этими индейцами нос к носу. Если тебя они и считают богиней, то уж нас с Ридом вряд ли причислят к богам. – И он махнул рукой в сторону колодца. – Посторожи сокровища, богиня, а я спущусь вниз, в преисподнюю, за драгоценными камнями.
И Фаулер одарил Эрику ослепительной улыбкой, осветившей все его лицо. Когда он ей так улыбался, Эрика не могла на него сердиться. Она обожала Данте. Она рисковала всем, даже собственной жизнью, чтобы быть с ним рядом. Но когда они вернутся в Новый Орлеан, Данте уедет в Натчез, и они расстанутся навсегда. У них так мало времени. От этой мысли настроение Эрики резко упало.
– Не могу дождаться, когда увижу наконец сокровища, – вывел ее из мрачных раздумий голос Рида. – Никто мне не верил, когда я говорил, что на Юкатане полным-полно богатств. Теперь все увидят, что я ничего не сочинял.
Вытащив из колодца вожделенные сокровища, Данте смотал веревки, собрал инструменты и направился в ту сторону, где они оставили шлюпку. Рид, однако, не двинулся с места. Полным недоумения взглядом смотрел он на Данте.
– А разве мы не будем осматривать Храм последних ритуалов? Руку даю на отсечение, что в гробницах там не счесть сокровищ.
– Я уже сыт по горло всякими жертвенными колодцами. Да и разрывать древние гробницы, выискивать в них сокровища у меня тоже нет никакого желания. У нас и так в мешках достаточно богатств, чтобы купаться в роскоши до конца наших жизней. Жадность еще никого не доводила до добра. Заруби это себе на носу.
Обреченно вздохнув, Рид поплелся за Данте и Эрикой.
– Не вижу ничего дурного в том, чтобы взять то, что плохо лежит, – проворчал он на ходу. – И потом, у нас есть Эрика, которая в случае чего защитит нас от индейцев. Они и пикнуть не посмеют, а мы могли бы…
Круто обернувшись, капитан устремил на Эшера яростный взгляд.
– Я сказал – нет! А если ты хочешь обыскивать гробницы, покупай себе шхуну и возвращайся за сокровищами один. Я тебе компанию составлять не собираюсь. А сейчас у меня нет никакого желания здесь прохлаждаться. Нужно возвращаться в Новый Орлеан. У меня там полным-полно дел.
Данте, повернувшись, зашагал вперед, а Рид язвительно усмехнулся. Может, Фаулер и прав. Зачем делить с кем-то богатства, если можно их все прикарманить самому. Если ему еще потребуются деньги, он будет точно знать, где их найти. Эта мысль принесла ему некоторое успокоение, и Рид, забросив мешок на плечо, прибавил шагу.
Глава 24
Откинувшись на спинку стула, Данте обозревал золотые и серебряные украшения и драгоценные камни, которые Эрика очистила от грязи до блеска. Довольная улыбка играла на его загорелом лице. Теперь он сможет возместить потерю «Натчез бель» и урожая хлопка, а при встрече с Сэбином и Эвери с гордостью смотреть им в глаза. Он теперь владелец огромного богатства, такого, что Сэбину и не снилось. Так что дядюшке опять придется скрежетать зубами от злости: племянничек снова его обскакал.
Данте перевел задумчивый взгляд на Эрику. Эта женщина, на вид такая хрупкая, на самом деле свободолюбива, упряма и решительна. Она никогда не смирится с поражением и будет бороться до конца. Они прошли вместе огонь, воду и медные трубы, но она все выдержала. Будет ли он в состоянии бросить Эрику на произвол судьбы, после того как разберется с Сэбином? Сможет ли забыть эти последние несколько месяцев, когда они так неистово любили друг друга и так же неистово спорили? Сможет ли вычеркнуть из памяти те чувства, которые охватывали его всякий раз, когда он смотрел на Эрику?
Вскинув свои густые ресницы, Эрика улыбнулась и протянула капитану серебряный кулон, украшенный бирюзой.
– Дарю тебе эту безделушку, а ты мне за это расскажешь, о чем задумался, – проговорила она. – Я думала, что ты будешь на седьмом небе от счастья, поскольку нашел свои сокровища, а ты сидишь как в воду опущенный.
– Может, тебе и не захочется слушать то, что я скажу, милая, – прошептал он и, взяв кулон, отбросил его в сторону, словно какую-то дешевую безделушку, – но, мне кажется, для нас с тобой настало время достичь понимания. Я долго избегал говорить тебе правду, а это нечестно ни по отношению к тебе, ни по отношению ко мне.
У Эрики отчаянно заколотилось сердце. Неужели Данте собирается сказать ей, что, когда они прибудут в Новый Орлеан, он предоставит ей полную свободу?
Фаулер взглянул ей в глаза, набрал в легкие побольше воздуха и, боясь, что передумает, деловито произнес:
– Эрика, я хочу, чтобы ты снова вышла за меня замуж. Ты мне нужна.
Лицо у Эрики вытянулось. Какую роль он ей уготовил на сей раз? Что еще придумал, чтобы отомстить своему дядюшке?
– Нет, – безжизненным голосом проговорила она, выдергивая из руки Данте свою ладонь. – Только дураки совершают одну и ту же ошибку дважды. Я уже побывала твоей женой. И мне этого хватило с лихвой.
