Девушка набросила на себя одежду, провела расческой по волосам, поспешно подкрасила губы и побежала по коридорам в кабинет. Писатель нетерпеливо расхаживал взад и вперед. Лиз уселась за свой стол у окна и открыла блокнот.
Кросби, охваченный творческим азартом, диктовал настолько быстро, что девушка едва успевала записывать. Когда он наконец остановился, чтобы перевести дыхание, Лиз подняла глаза от блокнота, надеясь, что сумела все записать, так как переспросить его у нее не хватило бы духу.
Кросби расслабился в кресле у своего стола, откинул голову назад и закрыл глаза. Элизабет ждала. Наконец он глубоко вздохнул, выпрямился и с долей сомнения осведомился:
— Ты успела все записать?
— Я… я думаю, что да.
— Ты думаешь?! — загремел он, привстав с кресла. Затем, сделав над собой героическое усилие, снова уселся и положил руки на подлокотники. — Почитай, — сказал Кросби напряженным голосом, — что у тебя получилось.
Когда Лиз перелистывала блокнот, чтобы добраться до того места, с которого начала записывать, руки ее дрожали и сердце бешено стучало.
Затем она начала читать, и, к ее удивлению, оказалось, что она записала все точно.
— Хорошо, — остановил ее писатель через несколько минут. — Все в порядке. Не совсем отработано, но основа есть.
С облегчением вздохнув, Лиз закрыла блокнот и встала, собираясь сказать боссу спокойной ночи, но тот поднялся и подошел к ней, потягиваясь.
— А сейчас, — сказал он, — давай немного выпьем на ночь.
— О, мистер Кросби, я ужасно устала, — начала было девушка, но когда увидела, как омрачилось его лицо, передумала. — Ну хорошо. Только немного.
Он подошел к шкафчику, вделанному в одну из книжных полок, достал бутылку виски, сифон с содовой и стал готовить напиток. Затем подошел к Лиз, протянул ей стакан, уселся в кресло у стола и сделал большой глоток.
— Ах, — удовлетворенно вздохнул он. — Я в этом нуждался.
Положив голову на спинку кресла, Кросби закрыл глаза. Элизабет смотрела на него, и сердце ее переполняла жалость. Он выглядел таким же измученным, как и она, волосы его спутались, так как он постоянно запускал в них пальцы, под глазами залегли тени, морщинки на лбу стали глубже. Лиз была счастлива сидеть здесь, рядом с ним, чувствуя, что ее присутствие необходимо писателю.
Наконец Кросби открыл глаза и посмотрел на девушку, словно удивившись, что она все еще тут.
— Ну что ж, — сказала Элизабет, собираясь уходить, — если мы закончили, я отправлюсь спать.
— Больше не хочу даже думать об этой проклятой книге. Но посиди рядом. Останься еще немного и поговори со мной. Я слишком взвинчен, чтобы заснуть.
— Хорошо, — отозвалась девушка и медленно вернулась на место.
Кросби поставил стакан на стол, откинулся назад, скрестив руки на затылке.
— Ты знаешь, Элизабет, мне очень хочется поподробнее узнать о тебе, — сказал он наконец.
— Обо мне? — с легким смешком отозвалась девушка. — Но почему? Я не очень интересный объект.
— О нет, напротив. Например, как случилось, что молодая женщина твоего возраста и твоих способностей все еще одинока?
Он наклонился вперед, серые глаза пристально смотрели прямо на нее, и Лиз неловко заерзала в кресле, чувствуя себя неуютно от пронзительного взгляда. Кросби коснулся вопроса, который она предпочла бы не обсуждать.
— Ну?! — настойчиво переспросил он. — Я припоминаю, что в одном из наших разговоров на корабле ты упомянула, что в прошлом в твоей жизни был кто-то очень для тебя важный. Что же произошло?
Лиз пожала плечами.
— Я уже вам говорила. Мы просто не подошли друг другу.
— Помню, что ты мне говорила. Но ты не сказала почему. — Голос был настойчив. — Он был женат? Голубой? Как его звали?
— Какое это имеет для вас значение? — вскинулась девушка.
— Я просто считаю, что нельзя держать это в себе. Тебе будет легче, если обо всем расскажешь.
— Хорошо, — резко сказала Лиз. — Если вам так интересно. Однажды я полюбила. Но этот человек бросил меня, потому что я не хотела спать с ним до свадьбы. Вы удовлетворены?
— Прекрати, Элизабет, — упрекнул он. — Не срывай на мне зло. И не кажется ли тебе несколько архаичным такое отношение к любви?
Лиз рассердили нескромные вопросы шефа, и она вызывающе спросила:
— А как насчет вас? Я не вижу никаких признаков активной любовной жизни в вашей монашеской келье.
Кросби рассмеялся:
— О, поверь мне, я далеко не монах. Но как бы прелестны ни были вы, женщины, я еще не нашел ту единственную, которая могла бы понять, что меня нельзя беспокоить, когда я работаю.
— Знаете, — смело заявила девушка, — если бы не ваше самодовольство, я бы вас пожалела.
Писатель оторопел от ее слов.
— Осторожней, Элизабет, — произнес он предостерегающим тоном. — Не забывайся. Ты можешь зайти слишком далеко.
— И тогда что вы сделаете? Уволите меня еще раз? Простите, я устала и хочу спать. — Лиз пошла к двери, она уже стояла на пороге, когда услышала позади тяжелые шаги по комнате, звон стаканов, плеск содовой: Кросби собирался выпить еще.
На следующий день они закончили работу поздно, и Элизабет приводила в порядок свой стол, предвкушая горячую ванну и сон сразу после ужина. Она собралась выйти, когда Кросби обратился к ней:
— Между прочим, мой старый друг Дэвид Лорример приедет вечером поужинать и сыграть партию в шахматы. Я бы хотел, чтобы ты была с нами за столом.
Удивленная Лиз повернулась к нему.
— Я собиралась поужинать вместе с Марией и Педро на кухне, — быстро ответила она.
— Я знаю, что ты собиралась. Но я хочу, чтобы ты была с нами, — заявил Юлиус.
— Но почему?
— Потому. Во-первых, я хочу, чтобы вы с Дэвидом познакомились. Он адвокат, ведет мои дела, а так как тебе тоже придется ими заниматься, то ты должна с ним встретиться. — Юлиус внимательно посмотрел на девушку. — Кроме того, я полагаю, что тебе нужна компания. Ведь здесь не тюрьма. Когда я говорил о том, что ты должна быть рядом, то не имел в виду, что у тебя не будет выходных дней. Ты можешь видеть своих друзей, делать все, что делают молодые девушки. — Кросби засмеялся. — Хотя старина Дэвид и не является ответом на девичьи молитвы, он хороший парень, и я думаю, что тебе понравится. Ссылка на «молодых девушек» задела Лиз, не говоря уж о том факте, что босс пытался распоряжаться в командном тоне ее личной жизнью так же, как и рабочим временем. Она холодно посмотрела на него.
— Во-первых, я не считаю себя «молодой девушкой». И второе: я в состоянии сама решить, как мне использовать свободное время.
Глаза Юлиуса потемнели. Он нахмурился.
— Ладно, но совсем не обязательно дерзить мне. Я думал, только о твоих интересах.
— Хорошо, хорошо, — громко сказала Элизабет. — Прошу прощения, я не хотела, чтобы это так прозвучало. — Она начала складывать бумаги на столе. — Одного из нас с таким характером вполне достаточно, — пробормотала она сквозь зубы.
Девушка была уверена, что Кросби взорвется, но вместе этого он просто пожал плечами и направился к двери. Дойдя до нее, он повернулся.
— Поступай, как знаешь. Но жду тебя вечером к ужину. Ровно в семь.
Элизабет явилась к столу, не потому, что ей приказано, а потому, что было интересно увидеть человека, одного из немногих, которых Кросби допускал в свою личную жизнь.
