стихийная, чрезвычайно опасная, ни в какие рамки не вписывающаяся и законам не подчиняющаяся? А потом еще тысячу раз запретил применять ее для сотворения обычных заклинаний, опасаясь очередного непредсказуемого результата!
– И повторял и запрещал, и снова повторю и снова запрещу, – охотно согласился маг, не без содрогания вспоминая об экспериментах Эльки на ниве стандартной магии и их многообразных последствиях, из которых яблочный дождь, стоивший учителю пары шишек на голове, был самым милым и безобидным. – Но дело в том, что, говоря обществу о заклинании поиска драконов, я немного слукавил. Мы не будем использовать стандартные чары, которые так любит искажать до неузнаваемости ваш непредсказуемый своевольный, как и его хозяйка, талант. Я хочу воспользоваться старым, многократно испытанным приемом интуитивного обнаружения объекта, основанным на принципе сродства. Это даже не магия, а скорее следствие из основного метафизического закона мироздания.
– Вот почему тебе так нужна была какая-нибудь вещь Дрэя, – догадалась девушка.
– Oui, именно, и вот почему мне совершенно необходима хаотическая колдунья, чья магия куда более интуитивна по природе, чем моя, – ответил Лукас, открывая тяжелую дубовую дверь сантиметров семь толщиной и галантно пропуская даму первой в огромную комнату.
– А что еще будет нужно? – полюбопытствовала девушка, жадно оглядывая восхитительное разнообразие всякой загадочной всячины, к которой так и тянулись руки: шкатулочек, флакончиков, статуэток, кристаллов, книг, – аккуратно разложенной на полках, столах и в нишах.
– Так, одна мелочь, – небрежно отозвался маг, положив атлас в старом кожаном переплете с металлическими уголками, потускневшими от времени, на большой стол. Элька не могла не отметить, что соседство с магическим инвентарем и витыми свечами в серебряных подсвечниках идет «Дорожному атласу» куда больше, чем общество пакетиков чипсов. В этом антураже книга больше походила на уникальный артефакт, чем на потасканный ежедневник.
Открыв верхний ящик стола, маг достал оттуда совершенно обыкновенную серую плотную картонную папку с синими матерчатыми завязками и вынул из нее маленький прозрачный, похрустывающий как калька листочек. «Кажется, магическое шоу со спецэффектами отменяется», – печально решила Элька.
– Вы помните магические листы памяти Шарте, мадемуазель? – обратился Лукас к напарнице, педантично убирая папочку назад в стол.
– Угу, – кивнула Элька, – ты их в Ильтарии использовал, чтобы отпечатки призрака в Храме Кантерры снять. А сейчас для чего понадобились?
– Я хочу получить подробную копию карты гор Дорим-Аверона из «Дорожного атласа», чтобы в процессе работы магия поиска не наслаивалась на мощную многоступенчатую магию Творения Сил Мира, – деловито пояснил маг. – Если этого не сделать, возможны некоторые искажения, резонансный эффект, знаете ли.
– Теперь знаю. Давай копируй, погрешность в пару сотен километров нам совсем ни к чему, – согласилась Элька, присаживаясь в кресло рядом. – Горным туризмом предпочитаю увлекаться на расстоянии.
Маг взял атлас, раскрыл его на нужной странице и изящно взмахнул рукой. Маленький листик Шарте бойко вспорхнул со стола, пролевитировав к книге, опустился на указанную хозяином страницу и плотно прижался к ней.
– Ош! – повелел Лукас, и на листике проступили очертания карты.
Маг повел рукой, лист снова взлетел и переместился в центр комнаты на пространство, свободное от мебели и волшебных вещиц. Там он спланировал на ковер и начал быстро увеличиваться в размерах. Через несколько секунд на полу лежала большая, метра три на четыре, цветная подробная карта гористых районов Дорим-Аверона.
– Здорово, а поплотнее ее сделать нельзя? – уточнила Элька. – А то порвем ненароком.
– Лист Шарте невозможно смять или порвать, мадемуазель, – ответил довольный Лукас. – Он не бумага, а магическая субстанция, принимающая форму только по воле мага и не изменяющая ее под физическим воздействием. Единственная возможность ликвидировать лист Шарте немагическим способом – это сжечь его в пламени.
– А раз мы не курим и не жжем костер, то можем спокойно начинать поиск, – радостно закончила за мосье Элька, вскакивая с кресла. – Что нужно делать?
– Возьмите монету, переданную нам юным Шарлем, мадемуазель, – спрятав в уголках губ улыбку при виде такого неудержимого энтузиазма, сказал Лукас и протянул ей вещицу.
Элька на удивление послушно взяла монетку и взвесила в руке, машинально прикинув, что валюта корабелов с непроизносимым именем Шшисуц чуть больше пятирублевки и немного потолще. Дома, вернее, в мире, бывшем ей домом до двадцати пяти лет, девушку весьма забавляли миленькие декоративные веточки явно эльфийского происхождения на аверсе русской мелочи, и она не уставала гадать, какому же толкиенутому умнику доверили дизайн монет. Корабелы же, судя по талисману принца, подходили к печати своих денег более продуманно и обстоятельно, придерживаясь традиционно морской тематики, и экзотики не искали.
– Конечно, жаль, что монета и цепочка золотые, серебро и родственные ему металлы, вроде мифрилла, более чутки, – констатировал маг, но потом добавил: – А впрочем, и физической памяти золота нам будет достаточно. Сейчас монета должна поработать вольным маятником в вашей дивной руке, мадемуазель. Я буду фиксировать результаты.
– Маятником? – попросила уточнения Элька. – Как при гадании кольцом на круге?
Елена вспомнила старую детскую забаву: колечко или другой мелкий предмет подвешивалось на нитку, рисовали круг с простейшими ответами по краю и задавали самые дурацкие вопросы. А колечко качалось и тем самым отвечало любопытной малышне, жаждущей хоть капельку мистики.
– Возможно, – согласился маг и объяснил подробнее: – Вам нужно будет встать у карты, закрыть глаза, чтобы полнее сосредоточиться на внутренних ощущениях, и мысленно попросить монетку показать вам, где сейчас находится лорд Дрэй. Вы должны будете двигаться туда, куда потянет вас амулет. Каким именно будет ощущение тяги лично для вас, мадемуазель, я точно сказать не могу. Его воспринимают как тепло разной степени интенсивности или холод, может быть ветер энергии или легкое покалывание в пальцах. Один мой коллега – маг-анималист – сравнивал подобный поиск с прогулкой, когда нетерпеливый маленький дракончик рвется с поводка. Двигайтесь, пока чувствуете тягу, и остановитесь, когда поймете, что амулет привел вас на место.
– Понятно, – кивнула получившая подробный инструктаж Элька, подошла к краю неуничтожимой карты и, зажав кончик цепочки в правом кулачке, крепко зажмурила глаза, а потом высказала мысленную просьбу.
Первые несколько секунд девушка ничего не чувствовала и уже решила, что сомнения Лукаса оказались оправданны и золотая монетка ничем не сможет помочь. Но тут амулет качнулся и легонько потянул вправо. Она с готовностью сделала шаг, карта зашуршала под ногами. Тяга стала чуть сильнее. Элька снова шагнула, и ощущение усилилось.
«У меня это похоже на игру с магнитами», – придумала собственное сравнение хаотическая колдунья, выросшая в урбанизированном мире. Ободренная этим, она продолжила эксперимент, очень надеясь на то, что по закону подобия монету действительно тянет местонахождение лорда Дрэя на карте, а не заначка золотых монет, замурованная в стене на черный день кем-нибудь из запасливых коллег. Сделав еще три шага, девушка поняла, что амулет влечет ее уже не в сторону, а вниз. Машинально подобрав рукой длинное убожество, именуемое в Дорим-Авероне юбкой, Элька опустилась на корточки. Монетка ткнулась куда-то в карту и замерла. Ощущение тяги полностью исчезло.
– Все, – вздохнула девушка и открыла глаза.
– У вас получилось, мадемуазель, charman! Bravo! – восхитился Лукас и, подбежав к девушке, сноровисто обвел остро заточенным красным карандашом место, куда легла монетка.
– Что теперь?
– Проделаем эту процедуру еще пару раз, дабы удостовериться в истинности полученных результатов, – обрадовал напарницу дотошный маг. – Встаньте теперь с другой стороны карты.
– Ладно, – нехотя согласилась Элька. Повторять одно и то же еще пару раз ей совсем не хотелось, но раз Лукас попросил, то придется.
