Пажи тем временем аккуратно выложили содержимое обоих мешков на обеденный стол и удалились. Герцог окинул взглядом огромную кучу ракушек и тут же, вняв призыву принцессы, загорелся идеей нового развлечения. Уж чего-чего, а лени в Элегоре сроду не было ни миллиграмма. Юный бог охотно включился в работу. Чуть отошедший от ужасного разочарования и снова обретший способность к членораздельной речи Мелиор принялся высокомерно ворчать на добровольного помощника: 'Нет, не ставь зеленую ракушку туда, это место для синей…подвинь розовую влево… зачем ты схватил эту витую, мы положим ее в последнюю очередь…'
И так далее и тому подобное. К удивлению принца, ожидавшего, что герцог вспылит, нахамит и уберется из гостиной, Элегор только ухмылялся во весь рот и безропотно подчинялся приказам, впрочем, довольно разумным приказам, хоть и отданным в весьма безапелляционной форме. Кому как не Богу Коллекционеров было в совершенстве знакомо искусство компоновки новых собраний? Словом, принцу так и не удалось утолить свою досаду, поругавшись с назойливым герцогом.
Несмотря на бесконечные придирки Мелиора, а может и благодаря им, не щадившим ни Элегора, ни Элии (правда, с сестрой принц обращался куда вежливее) коллекция была составлена довольно быстро. Как только основная работа была закончена, Элия категорично предложила, не дав Мелиору навести на ракушки последний лоск:
— Требую немедленно отметить сие эпохальное событие праздничным обедом, не дожидаясь моей голодной смерти и последующего воскрешения в качестве мстительного ненасытного призрака!
— Поддерживаю ваше высочество в благом начинании! — тут же чистосердечно воскликнул герцог, у которого игры в догонялки с русалками вызвали просто зверский аппетит.
Мелиор снисходительно кивнул в знак согласия и, подняв с подноса серебряный колокольчик, позвонил, приказывая подавать на стол.
Глава 6. Тайна троянской ракушки. Путь в Тарису
В процессе поглощения пищи, — этот возвышенный ритуал всегда успокаивал Мелиора и настраивал его на умиротворенно-философский лад, — у принца возникла новая гениальная идея счастливого расставания с неугомонным, настырным, нахальным, задиристым и мерзким герцогом Лиенским. Всесторонне обдумав ее, бог составив план и, не найдя в нем ощутимого изъяна, начал понемногу расслабляться.
— А куда мы направимся от Русалочьих отмелей? — жадно поинтересовался юноша у принцессы, когда первый голод был утолен, и неутоленное любопытство заняло лидирующие позиции в списке приоритетов.
Элия, подняв бокал с золотистым вином, отлично дополняющим нежную рыбу под белым сливочным соусом, взглянула сквозь призму тонкого хрусталя на брата, переадресовывая вопрос более сведущему члену команды.
— Я думаю, герцог, для начала нам следует заглянуть в Тарису, — вполне доброжелательно промолвил Мелиор, недаром прозванный Лоулендским Пауком, приступая к реализации первого этапа коварного плана. — После Тарисы можно навестить Архипелаг Гиркамов — крылатых людей или Остров Провидцев…
— Звучит неплохо, про гиркамов и провидцев я слышала, а Тариса, кажется, торговый город-порт? — поинтересовалась Элия, подцепляя на вилку салат из креветок.
— Это крупный порт в Океане Миров. Один из торговых центров Вселенной. Туда стекается масса интересных вещей из нескольких десятков ближайших миров. Я мог бы поискать там достойные экспонаты для пополнения своей коллекции, а ты, милая, присмотреть симпатичные безделушки, в том числе и русалочьей работы. В Тарисе есть несколько магазинов, специализирующихся на украшениях в стиле амфибий. Кроме того, имеются недурные книжные лавки, да и еда, на мой взгляд, тоже неплоха. Город славится своими ресторанами, где всегда играет музыка, поют менестрели и барды. Содержатели считают, что это способствует улучшению пищеварения и привлекает клиентов.
— Я очарована! Какие милые люди! Хочу в Тарису, — радостно заявила принцесса, хлопнув в ладоши.
— Твое желание для меня закон, — проникновенно прошептал Мелиор, во взгляде которого при намеке, спрятанном в двусмысленном ответе, загорелся синий огонь, и поцеловал руку сестры.
Принцесса ответила ему лукавым взглядом. Все-таки, ей, как Богине Любви, были приятны изысканные ухаживания изящного принца, тем более, пока Мелиор не опускался до откровенно-пошлого домогательства, держа проявления своих чувств в рамках лоулендских приличий. Впрочем, рамки эти были весьма и весьма просторны.
— А когда мы будем вТарисе? — встрял, грубо нарушая семейную идиллию, Элегор.
Принц повернулся к юноше, улыбнулся любезно, как голодный тигр, и ответил:
— При благоприятном попутном ветре, думаю, как раз к завтрашнему утру. Уверен, герцог, Тариса вам понравится.
При виде улыбочки Мелиора у юноши сложилось смутное впечатление, что принц чего-то не договаривает и не договаривает чего-то важного. На самом деле Мелиор не солгал о Тарисе ни единым словом, он только 'забыл' упомянуть о том, что великолепный порт в нескольких сотнях ближайших миров считается не только центром торговли, но и средоточием нелегального бизнеса, попросту говоря, контрабанды. Тысячи тонких ручейков, сотни речушек и вполне полноводных рек, целые моря незаконных товаров стекались в Тарису под прикрытием вполне официальных коммерческих сделок.
Город-порт, в котором откормленные и задобренные многочисленными подношениями стражи порядка следили лишь за соблюдением видимости благопристойности, был настоящим раем для контрабандистов, и преступный элемент этого рода цвел в Тарисе махровым цветом. И в их интересах было соблюдать определенные правила игры, сделавшие из Тарисы не только свободную, но и вполне безопасную для всех заинтересованных лиц зону. Контрабандисты старались не использовать город для конфликтного выяснения отношений, приберегая силу оружия и магии для тех, кто нарушал теневые законы и баламутил воду, лишая 'честных' людей и нелюдей дохода.
Принц Мелиор был весьма известен в определенных кругах города и пользовался там большим авторитетом, как надежный партнер и крупный коллекционер, не только не жалеющий денег на стоящую вещь, но и мало заботящийся о способе ее доставки. Его силу уважали, молчание ценили, и никто не осмелился бы посягнуть на кошелек принца, а тем более жизнь. Тоже касалось и тех, кто пользовался его протекцией, но кое-кому принц покровительствовать не собирался, скорее наоборот.
Высокий и смуглый черноволосый мужчина в кожаных обтягивающих штанах, тонкой, изумрудного цвета рубашке, отделанной дорогим кружевом, склонился над подробной картой одного из участков Океана Миров. Потирая подбородок, он рассматривал нанесенные на нее метки — маленькими фигурками кораблей, искусно вырезанными из дерева и пришпиленными к кожаной поверхности. Двое в каюте почтительно молчали, ожидая вердикта капитана. Через некоторое время брюнет перестал хмурить смоляные брови и поднял голову. Холодные карие глаза с отблеском зелени скользнули по магам- наблюдателям.
— Свободны, — обронил мужчина.
Те поклонились капитану и мгновенно исчезли из каюты: их дело доложить, а капитан пусть решает.
Брюнет тряхнул головой, густые черные, вьющиеся мягкими волнами волосы, связанные в хвост алой лентой, мягко толкнули его в спину. Мужчина вытащил из ножен, прикрепленных к широкому поясу с изумрудной пряжкой, кинжал с узким длинным клинком, задумчиво покрутил его в пальцах. В рукояти вспыхнули крупные изумруды, сверкнула превосходная сталь. Один из последних трофеев. Мужчина питал особую любовь к метательным кинжалам и стилетам за их стремительность и возможность преподнесения неожиданных сюрпризов противникам. Капитан любил сюрпризы, приятные для него. Но что сулит этот?
