наследия предков удалось мысленным приказом повернуть вспять, Элия была готова разговаривать с кем угодно и о чем угодно, хоть с Призраками Межуровнья. Тем более, девушке действительно было занятно, каким образом этот мир умудрился стать настолько голой пустыней, что на нее и смотреть то было неприлично.
— Все началось с экспериментов Джевариза — одного очень талантливого бога, обладавшего даром создания мутаций талантов. Он был моим любимчиком, — тихо начал Источник свой рассказ. — Такой веселый, искренний, страстно увлеченный своими идеями. Во всяком случае. Поначалу он был именно таким.
Боги подошли к Источнику. На гладком камне невысоких плоских бортиков, окружавших бассейн, проступила изящная ажурная резьба. Рассевшись на приятно теплых и чистых даже на придирчивый взгляд Мелиора камнях, гости приготовились внимательно слушать откровения Сил.
— Эксперименты Джевариза носили самый разный характер. Джев пытался создавать новые таланты и менять уже существующие. Параллельно он много работал над уменьшением и увеличением коэффициента личной силы. Говорил, что хочет создать такую силу бога, чтобы ее никто не мог забрать, чтобы можно было ее увеличивать и уменьшать по собственному желанию для маскировки и защиты от тварей Межуровнья, темных богов, вампиров, расщепляющих силы и души.
Когда Джев был маленьким, его мать, прелестная Сивильда, Богиня Музыки, стала любовницей Пожирателя Душ, что проник в наш мир из Бездны Межуровнья, через открытые одним легкомысленным магом врата. Сивильда словно обезумела от страсти, забыла о ребенке. Конечно, в конце концов, вампир, наигравшись, убил ее, а я… я ничем не мог помешать. У Пожирателя был такой высокий коэффициент силы, что он играючи уничтожил бы меня самого. Пока я жаловался в Суд Сил, вампир здесь славно порезвился и убрался задолго до того, как явились Силы Проверяющие. Чертовы бюрократы! Мне же еще и выговор влепили за несвоевременное обращение. А скорее всего, проволынили сами, боясь, как бы вампир не закусил энергией из их структур. Ладно, это уже все в прошлом, — Источник опомнился и перестал посвящать людей в тайны бюрократической машины Сил. — Джев остался сиротой. Я стал опекать бедного мальчика, очень привязался к нему. Когда он вырос и начал свои эксперименты, я не препятствовал ему ни в чем. Я так хотел надеяться, что его изыскания будут успешными, что он сможет защитить наш мир от любой угрозы, что больше нам не придется впустую надеяться на помощь Высших.
По всему миру Джев собрал богов со схожими талантами и магов, которые работали, чтобы воплотить его идеи. Я ему верил и слишком, слишком поздно понял, что ошибался. Одно из заклинаний, над которыми работал мой любимец, оказалось чарами бесконтрольного увеличения силы. Я предупреждал, что это опасно, но он словно обезумел, не хотел даже слушать меня. Пока я пытался что-то предпринять, страшное заклятье нашло лазейку, вырвалось из сдерживающих пут и пронеслось по миру. Все что я успел предпринять, так это ограничить его распространение одним измерением. Недоработанные чары убивали людей и богов, которые не могли вынести резкого повышения силы, другим несли дикие мутации душ и сил. Равновесие серьезно пошатнулось. Я был в панике и не знал, что еще предпринять. А заклятье все набирало силу, оно взбесилось и, почти разрушив мой заслон, пытаясь вырваться в другие миры. Но Хвала Творцу! Вмешались Силы Равновесия и предотвратили полную катастрофу, развеяв чары. Те из мутаций, которые были обратимы, повернули вспять, исцеленных людей перенесли в другие измерения, души тех, кому уже нельзя было помочь, извлекли из физических оболочек и перевели в другие инкарнации.
Джевариза судил Суд Сил за нарушение Равновесия, а меня за — создание ситуации, при которой подобное нарушение стало возможным. Мне показали темную душу Джевариза, его мысли, которые он тщательно прятал от меня. Я до сих пор гадаю, как случилось, что чистый мальчик, горячо мечтавший о спасении для всех, так изменился за какие-то жалкие несколько веков. Мой любимчик оказался настоящей скотиной, — в голосе Источника зазвучала недоумение, горечь и боль от предательства. — Все, чего он хотел, сводилось к бесконтрольному увеличению собственной силы. Он жаждал абсолютной власти и считал, что сможет ее получить, став сильнее богов и самих Сил. Джевариза приговорили к многократному снижению коэффициента силы и нескольким весьма неприятным инкарнациям, где его душевные качества могли бы слегка улучшиться. Но моему благодатному, прекрасному миру уже ничего не могло помочь. Равновесие энергий в нем пошатнулось очень серьезно, нарушилось даже плетение нитей в структуре Мироздания. Мне приказали вычистить его и погрузиться в глубокий сон до тех пор, пока меня не пробудят Силы, возвещающие, что Равновесие в мире установлено, или боги, появление которых в этом измерении будет означать то же самое. Только тогда, сказали мне, я смогу начать восстановление мира. Если б вы знали, каким зеленым и цветущим он был когда-то. Его называли зеленым миром Альлисина, — в мелодичном, как журчание струек воды, голосе Источника зазвучала ностальгия.
— Так будет вновь! — поспешила утешить пригорюнившиеся Силы Элия, пока им не начали демонстрировать идиллические изображения зеленых лугов.
По правде говоря, принцесса всегда бесилась, когда узнавала, что какая-нибудь тварь использовала привязанность и доброту Сил в своих низменных интересах. Сейчас ей было искренне жаль Источник, ставший жертвой своей доверчивости и любви к неблагодарному богу. К счастью этого бога он уже получил свое и отбывал наказание в далях не доступных принцессе, а не то наказание, к которому проходимца приговорил Суд Сил показалось ему необычайно мягким по сравнению с тем, что устроила бы ему Элия.
— Да, так будет вновь! — воодушевился Источник, подхватив слова Богини Любви и 'водица' в водоеме забурлила он рвущейся наружу энергии. — Волею Сил вы пробудили меня ото сна. Я снова смогу сделать этот мир таким, каким он был, нет-нет, гораздо лучше. Спасибо! Еще раз большое спасибо! Я совсем заболтался. Вам, посланцы Сил, наверное, нужно спешить. Извините. Может быть, я что-то смогу сделать для вас? Ведь я ваш должник. Как мне надоело спать!
'И молчать', — мысленно прокомментировал Кэлберт, слегка утомленный болтливостью Сил. Но раздражали его скорей не они, а все нарастающая тревога в мятущейся душе. Время блужданий по пустыни, пусть страшное и безнадежное, но в то же время такое дорогое для его сердца время, когда он узнал свою удивительную сестру и брата, кончалось. Впервые пират испытывал страх перед будущим.
— Пожалуйста! — сердечно попросила принцесса. У нее в голове крутилась масса вопросов, на которые девушка хотела бы получить ответы (в частности о том, какая сволочь засунула их в этот мир), но, похоже, здешний заспавшийся Источник — жертва предательства — их не знал. — Ты действительно мог бы нам помочь. Мы сейчас не знаем точно, где находится наш родной мир по отношению к этому. Не хотелось бы терять зря время, мы и так здесь загостились. Ты можешь переправить нас домой в Мир Узла — Лоуленд!?
— С радостью! — воскликнул Источник и деловито уточнил. — Вас всех переправить в одно место?
— В королевский замок, любую из зал на твой выбор, поближе к его величеству Лимберу, — уточнила координаты принцесса, делая вид, что не замечает протестующих гримас Кэлберта и одновременно до богини донесся телепатический вопрос осторожного Мелиора: 'Сестра, с тобой уже все в порядке? Я имею в виду кровь'.
'Да, твоей душой больше закусывать не хочется, спасибо за заботу', — откликнулась так же мысленно хулиганка-принцесса и приготовилась к телепортации. Вокруг богов закружился стремительный хоровод золотистых искр, поднимая их в воздухе.
— Подожди! Стой! — громко заорал Кэлберт, понимая, что если сейчас услышан не будет, то потом уже будет непоправимо поздно. Искры зависли в воздухе, приостановив свой грациозный полет.
Глава 15. Дом, милый дом!
— Передумали? — вежливо поинтересовался Источник, аккуратно опуская четверку богов на каменные плиты пола. — Или возникли какие-то проблемы? Не торопитесь, пожалуйста, я подожду. Решайте, кто и куда хочет переместиться.
— Ты, конечно, можешь отправляться, куда заблагорассудится, хоть в Лоуленд, хоть в Бездну Межуровнья, — свирепо бросил пират сестре. — Но я предпочел бы оказаться на палубе своего корабля, а
