Замок барона Соммерсби показался из-за рощи, когда солнце уже зашло и сумрак начал свой привычный бег с востока на запад.
Сестры, хлестнув лошадей со смехом и визгом поскакали вперед. Со мной поравнялся барон Соммерсби.
-Лорд Грегори, дочери весь день пытались получить от меня ответ-какой сюрприз их ждет в замке. Но мне вы можете сказать хотя бы сейчас.
-Все увидите сами, дорогой тесть!
Джулиано Мадзини встретил нас перед въездом на подъемный мост.
Впрочем, вместо подъемного моста стоял деревянный, постоянный с перилами светящимися свежим деревом.
_-Милорд Грегори, я жду вас весь день! Сьерр барон! Прошу вас оценить мои труды!
Труды впечатляли даже в наступивших сумерках. Замок обновился и посветлел. Новые окна светились кружочками огней, всежевымощенный двор сверкал гранитной брусчаткой. Чисто выбеленный свод ворот и новые ворота, окованные блестящим железом.
Новая черепица на основном здании двора лежала ровными аккуратными рядами.
Мы с бароном спешились. Пажи и горцы охраны быстро наводнили весь двор. Слуги в одинаковых ливреях с гербами барона заводили лошадей на конюшню. Служанки несли в дом походные тюфяки. Факелы и фонари, во множестве расположившиеся по стенам ярко освещали шумное многолюдье.
Внутри все изменилось. Стены в зале обшиты новенькими деревянными панелями. Своды потолка чисто выбелены. Люстры с множеством свечей озаряли обновившийся зал мерцающим желтым светом. Огромный камин, в котором пылали дрова, добавлял уют.
Растерянный барон бродил по залу, трогал панели рукой, задирал голову вверх. Мой тесть явно был потрясен чудесным превращением пыльного и обветшалого родового гнезда в образцовое поместье.
Мне это обошлось в двадцать фунтов золота. Две недели две сотни рабочих ремонтировали замок под присмотром мессира Мадзини.
По свежевыкрашенной лестнице с округлившимися глазами спускались Адель и Бернадетта.
С визгом и смехом они повисли на моей шее.
-Грегори, ты маг!
-Лорд Грегори - это чудо что вы сделали!
Ужин превратился в праздник. Мессир Мадзини светился как именинник. Похвалы и славословия лились на него водопадом. Различной провизией кладовые тоже были наполнены доверху, и теперь слуги быстро уставили длинный стол яствами на любой вкус.
Жареного кабана на огромном блюде внесли шестеро слуг.
Во дворе я приказал накрыть столы для нашей свиты.
Мессиру Мадзини принесли лютню, и он пел на своем языке песни своей далекой родины. Мелодичные и веселые они звали танцевать, хотя ни слова мы не понимали.
Адель и Бернадетта, как единственные аристократки в этом зале танцевали с моими рыцарями и лейтенантами. Раскрасневшиеся, с блестящими глазами они кружились по залу, грациозные и блистательные как две бабочки утром на лугу под яркими лучами солнца.
Барон Соммерсби прослезился. Он взял меня под руку.
-Грегори, нет слов выразить мою признательность!
-Отец и сестра моей супруги должны жить богато и достойно! Кроме того-я понизил голос-я оплатил все ваши долги.
Барон побледнел.
-Я знаю, кому вы проиграли в кости и таблички вашу жену и ваших дочерей....Если с Бернадеттой повториться подобная история-я прикажу вырезать вам сердце. В Хагерти вам дорога закрыта навсегда- епископ Иоанн мне это пообещал. Я не буду читать вам нравоучений, дорогой тесть, но если вы еще раз возьмете в руки кости или таблички-вам не жить!
Глава 17
ПОДАРОК
Адель я извлек из рук барона Гринвуда.
-Дорогая супруга, пора идти ко сну!
-Я еще не натанцевалась, Грегори! Ну, пожалуйста!
-Мне опять спать одному?
Адель сделала выбор в мою пользу, и мы поднялись по лестнице наверх.
-Здесь была моя комната, а следующая Бернадетт.
-А ваша старшая сестра?
- Комната Мари была в конце коридора.
Мы прошли до конца коридора. Из комнаты навстречу нам вышел Майк.
-Милорд, миледи, ваша постель готова!
-Ты знал, что я буду с тобой этой ночью? - Остановившись, Адель заглянула в мои глаза.
-Ты моя жена и твое место рядом со мной.
Я поцеловал ее в губы и привлек к себе, обняв за талию.
-За твой поцелуй я готова на все. - прошептала Адель.
Мы вошли в комнату, но здесь были две служанки моей супруги.
-Девушки помогут мне снять платье, Приходи, я буду ждать.
Я вышел в коридор, прошелся до лестницы. Посмотрел вниз в зал.
Бернадетта негромко играла на лютне. Рядом сидели барон Гринвуд и кавалер Граветт. Мадзини и прочих рыцарей и офицеров уже и не было. Наш уход дал сигнал всем остальным отправляться ко сну. Слуги убирали посуду и остатки еды со стола при этом, не стесняясь допивать вино из кубков. По традиции все, что оставалось на столе доставалось слугам.
Барон Соммерсби сидел у камина. Его бледное неподвижное лицо без тени эмоций казалось маской. Подействуют ли мои слова? Я не был уверен в действенности слов.
Я прошел по коридору дальше. Здесь был полумрак и на стенах свечи в подсвечниках были уже погашены.
Шум и вскрики доносились через приоткрытую дверь в конце коридора.
Я распахнул ее и вошел. При свете одинокой свечи я увидел двух человек возившихся на краю постели. Парочка уединилась, а я их готов вспугнуть. Я, было, сделал шаг назад, но тут люди повернулись лицами ко мне.
Мессир Мадзини со спущенными штанами находился сверху, а мой паж Дуган снизу.
Изрядно выпивший Мадзини пытался одновременно стянуть штаны с мальчишки и выкрутить ему руки. Пока это ему плохо удавалось.
Не помня себя от ярости, я подскочил к постели и отшвырнул Мадзини. Неловко взмахнув руками, он упал на пол. Ужом вывернувшийся паж оказался на ногах и шмыгнул за дверь.
Пытавшегося подняться мессира я с размаха ударил кулаком в челюсть. Он крякнул и мешком свалился обратно на пол.
Я сел на постель. Костяшки пальцев саднило. Злость медленно отхлынула.
Не убил ли я своего инженера?
Присев рядом, я убедился, что он без сознания.
Противоестественная тяга мужчины к мужчине всегда вызывала в моей душе чувство брезгливости, так словно поднимаясь по лестнице, я коснулся перил и мои руки вляпались в чей-то плевок. Омерзительно до дрожи по спине...
Мадзини мне необходим. Его ум, талант, просто бесценны, но его тяга к мальчикам не приведет ни к чему хорошему. Я сам вынужден буду приказать его повесить или его разорвут на части родители очередного его любовника. В чем причина этой противоестественной тяги-состояние ума или болезнь?
