увидел взмах руки в перчатке, которая выбрасывала в урну белый продолговатый предмет. Проследив глазами его полет, Андрей понял, что это шприц. Через мгновение он погрузился в мир причудливых галлюцинаций.
Очнувшись, Родионов почувствовал на лице слабое дуновение ветерка. Сквозь сомкнутые веки пробивался слабый свет. Кроме того, было ощущение движения. Через несколько секунд он понял, что находится в машине и его куда-то везут на большой скорости. Наконец ему стало немного лучше. Тогда он приоткрыл глаза. Он находился на заднем сиденье автомобиля. Рядом сидел темноволосый и копался в кейсе, пересчитывая его содержимое. Это занятие явно доставляло ему удовольствие. За рулем был светловолосый. Беседовали они на английском.
— Слушай, Ник, — обратился темноволосый к водителю. — Нам ведь приказано доставить этого парня, но ведь о кейсе шеф не сказал ни слова. Мы можем считать эти деньги своей законной добычей.
— Нельзя, Марк. Он все расскажет боссу. Старичок с нас три шкуры спустит.
Марк, темноволосый, невесело засмеялся.
— Может, шлепнуть его, а шефу сказать, что он загнулся от наркотика, который я ему вколол? Найдут еще какого-нибудь специалиста. Они сейчас все бегут из России. Им там платят столько, что непонятно, как они еще от голода не подохли. Зато все деньги будут нашими.
— Нельзя, Марк. Шефу будет известно все. Во всяком случае, что четыреста тысяч долларов были при нем, это уж он точно будет знать. Ты лучше посмотри, жив он или нет. Ему давно пора очухаться.
На шею Родионова легла рука. Привычным движением пальцы нащупали пульс.
— Полный порядок. Через пять минут будет в норме.
— Ну, смотри. — Ник явно волновался. — Ведь, если этот тип подохнет…
— Успокойся ты, философ. Я ж тебе говорю, он в порядке. Я ему вколол точно, сколько положено, — заверил его темноволосый. — Через несколько минут будет как огурчик.
Сейчас или никогда! Родионов слабо застонал, открыл глаза.
— Мои деньги! Почему вы их считаете? Вы уронили на пол несколько купюр! Я их сейчас подниму! — он подался вперед. Его правая рука бешено работала в темноте, пробираясь к ногам. Наконец, он наткнулся на рукоятку пистолета, засунутого в Носок.
— Не позволяй ему двигаться! — закричал Ник.
Инстинкт не подвел Ника, но было слишком поздно. Родионов уже держал оружие в руке. Марк ударил его, пытаясь свалить боком на сиденье. Андрей упал, но теперь его оружие было направлено в грудь врага. Родионов выстрелил дважды. Марк мгновенно согнулся в углу машины. Андрей выстрелил еще раз, и Марк затих.
— Положи оружие! — закричал Родионов, приставляя пистолет через закругленный край сиденья к голове Ника. — Брось его туда!
Ник бросил оружие на приборную панель.
— Нам нужно поговорить, — заявил он, вцепившись в руль потными ладонями. — Мы профессионалы, и нам нужно найти компромисс.
Машина неслась вперед с бешеной скоростью, водитель не убирал ногу с акселератора.
— Сбавь скорость!
— Так каков ваш ответ? — Машина продолжала набирать скорость. — Вы получили крупную сумму и хотите уехать из Парижа, а я могу вам в этом помочь. Могу достать для вас новые документы. Без меня вы пропадете. Все, что мне остается сделать, так это врезаться в ближайшую стену. Мне нечего терять, мсье Родионов. Здесь полно полицейских и я не думаю, чтобы вам хотелось с ними повстречаться.
— На кого вы работаете?
— На ЦРУ. На западноевропейский отдел ЦРУ. Нам было поручено только похитить вас и доставить в условленное место. Им нужен специалист по «красной ртути». Так что вы имеете шанс сохранить себе жизнь.
— Ясно.
— Так мы договорились?
— Конечно! Это в наших общих интересах, — солгал Андрей.
— Вот и хорошо. Только не делайте глупостей.
— Тормозите, — вздохнул Родионов.
— Положите свой пистолет рядом с моим.
— Сперва мне нужно перетащить вашего приятеля сюда, назад.
— Черт с вами, тащите, — рявкнул Ник. Он все еще лелеял надежду на получение хотя бы половины денег.
Сейчас все решали нервы и время. В этой машине, мчащейся с дикой скоростью, было двое людей. Они не доверяли друг другу. Каждый хотел использовать свой шанс и сохранить свою жизнь.
Родионов перетащил обмякшее тело Марка на заднее сиденье, а сам перебрался вперед. Потом он осторожно положил оружие на приборную панель перед собой. Ник убрал ногу с акселератора, переместив ее на тормозную педаль. Он тормозил медленно, и Андрей понимал опасения противника.
Стрелка спидометра начала медленно отклоняться влево: 30, 15, 5 миль в час. Они почти остановились. Это был тот самый момент, когда баланс жизни и смерти зависел от того, кто выиграет эти последние полсекунды.
Родионов схватил врага за шею, пережав ему глотку и стаскивая с сиденья. Водитель захрипел. Андрей поднял свою руку и выбросил ее вперед, в глаза противника. Затем он освободил его горло, быстро переместив руку на боковое сиденье, где лежало оружие. Перехватив рукоятку, он отбросил руку противника в сторону. Тот вскрикнул. Его зрение было повреждено, и оружие оказалось недоступным. Родионов локтем ударил противника в грудь, сбрасывая его на пол возле дверцы и пытаясь удержать руль своей рукой. Он вывернул руль вправо, направляя машину на кучу мусора, сваленную на тротуаре. Автомобиль врезался в нее, подобно слону, продирающемуся через джунгли. Андрей схватил пистолет Ника с глушителем, нащупал спусковой крючок и выстрелил. Американец откинулся на спинку сиденья, во лбу у него появилось маленькое темно-красное отверстие.
Со стороны это выглядело, как простая авария. Немногочисленные прохожие даже не поняли, в чем дело. Хорошо, что за время дикой езды по мокрому шоссе боковые стекла машины изрядно заляпало грязью. Родионов пристроил труп на свое сиденье и сел за руль. Руки у него дрожали, как с хорошей пьянки. Включив заднюю скорость, он с трудом выехал из мусорного завала. Опустив стекло со своей стороны, он ответил на недоуменные взгляды прохожих на своем ломаном французском:
— Очень жаль, но мы немного перебрали. Все хорошо! Тре бьен!
Небольшая группа любопытных быстро рассеялась.
Андрей глубоко вздохнул, пытаясь проконтролировать свое состояние. Затем нажал на педаль газа и поехал, пытаясь определить направление. Он весьма смутно представлял, где находится. Слева появились очертания парка, оживленного днем, а сейчас темного и безлюдного. Родионов миновал въезд для машин: поперек белого тротуара висели металлические цепи, расположенные между двумя бетонными тумбами. Он подъехал ко второй тумбе, которая загораживала въезд в парк. Остановив машину, он вышел и поднял металлическое кольцо с крючка, вделанного в бетонную тумбу. Потом он опустил цепь, стараясь производить как можно меньше шума, и вернулся к машине.
Медленно, почти незаметно для глаз постороннего, Андрей стал въезжать в темный парк. Темнота сгущалась по мере того, как он отъезжал от входа. Увидев справа какое-то бесформенное темное пятно, Родионов остановил машину, нашел в бардачке карманный фонарик и, освещая им дорогу, подошел ближе к этому пятну. Пятно оказалось грязной заброшенной кирпичной стеной. Почти минута слишком ушла у него на то, чтобы уложить тела своих похитителей рядышком у этой стены. В темноте он забросал трупы опавшими листьями. Наконец, он уселся за руль и так же тихонько выехал из этого темного парка. Вокруг никого не было, и Андрей с облегчением вздохнул. Полиция не скоро обнаружит оставленные трупы, и это позволит ему спокойно разобраться с жизненными проблемами.
Андрей еще не знал, что до возвращения на родину и встречи с семьей ему придется провести за рубежом еще почти два года… А Дроздов, так и не встретившись больше с ним во Франции, уедет в Россию уже через неделю и станет вести свою обычную жизнь среднего российского бизнесмена. Но Андрея
