осыпавшись камнями и известкой, словно от взрыва.
Михаил стоял в самом центре бури, его черные глаза были холодны, как сама смерть. При этом он выглядел вполне элегантно, несмотря на алое пятно, расплывающееся по шелковой рубашке. Его тело было расслабленным и неподвижным. Он поднял руку, и рев ветра стих. Михаил довольно долго рассматривал Андре.
— Отпусти ее, — произнес он наконец.
Голос был тихий, но вселяющий ужас в сердца тех, кто его слышал.
Пальцы Андре судорожно сжали шелковистые волосы Рейвен.
Ответная улыбка Михаила была жестокой.
— Ты желаешь, чтобы я добился твоей уступчивости? Чтобы ты мог приползти ко мне, умоляя о смерти, точно так же, как ты заставлял это делать своих жертв?
Пальцы Андре разжались, рука дернулась, как у марионетки. Он с ужасом уставился на Михаила, так как никогда еще не встречал такой силы, такого ментального мощного воздействия на карпатца.
Михаил не отрывал глаз от вампира, удерживая его в беспомощном состоянии одним сознанием. Его ярость была так велика, что он едва осознавал, что Грегори слился с ним своим сознанием, помогая.
Один за другим появлялись мужчины-карпатцы, их лица превратились в маску осуждения. Рейвен чувствовала, как страх завладевает человеческой парой, приближая их к грани безумия. Она, пошатываясь, подошла к ним и обняла Моник.
— Он спасет нас, — прошептала она.
— Он такой же, как остальные, — прохрипел Александр.
— Нет, он хороший. Он спасет нас.
Рейвен сказала это с абсолютной уверенностью. Неожиданно Михаил отпустил вампира. Андре огляделся, язвительно сжав губы.
— Неужели для охоты тебе нужна целая армия?
— Мы вынесем тебе приговор за все твои преступления, Андре. И если мне это не удастся, другой приведет его в исполнение.
Михаил ткнул пальцем в двух карпатцев и кивнул в сторону Рейвен. Его высокая фигура излучала власть.
— Ты не ребенок, Андре.
Бархатистый голос звучал ровно.
— Неужели ты надеешься победить того, кто сражался во многих битвах? Но я, так и быть, дам тебе шанс, которого ты так добивался.
Черные глаза Михаила сверкали ледяной яростью.
— Возмездие, Михаил? — с сарказмом спросил Андре. — Как это похоже на тебя.
Он бросился вперед, острые как бритва когти удлинились, с клыков закапала слюна.
Михаил растворился, и вампир обнаружил, что вылетел из дома и уже распрострет на земле, зловещая ночь сомкнулась над ним, а мужчины-карпатцы встали вокруг. Андре повернулся туда, куда смотрели все. Михаил стоял в нескольких футах от него, черная ярость светилась в его немигающих глазах.
Эйдан подошел к Рейвен, блестящими, золотыми и пронзительными глазами оглядывая смертных, которые жались у нее за спиной.
— Пойдем с нами, — резко приказал он, — Михаил хочет, чтобы мы обеспечили твою безопасность.
Рейвен не знала его, но уверенность и самообладание, как у него, были ей хорошо знакомы. И голос был такой же низкий и гипнотический.
— Вы видели, куда Андре положил ключ? — спросила она Моник, обходя карпатцев, сгрудившихся у нее на пути. — Нужно освободить Александра.
Вдруг глаза у Рейвен расширились, и она схватилась за бок, сдавленный крик застрял у нее в горле. Она тяжело опустилась на пол и изогнулась в агонии, темно-красное пятно появилось у нее на лбу, и кровь тонкими струйками потекла в глазницы. Моник бросилась на пол рядом с ней. Но Рейвен этого уже не увидела. Ее не было в стенах этого дома, она ничего не знала об Эйдане или Байроне и даже о Моник и Александре. Она была снаружи, где светила кроваво-красная луна, перед лицом демона, наделенного невероятной властью и силой. Перед демоном, чьи глаза горели красным огнем, чья улыбка была жестокой. Он безжалостен. Высокий, с грацией хищного зверя, уверенный в себе. И она знала, что он убьет ее. Какая-то животная красота была в том, как он двигался. Смерть и вечные муки горели в этих бездушных глазах. Он был непобедим. Он нанесет ей смертельную рану и ускользнет с немыслимой скоростью. В нем не было ни сострадания, ни сочувствия. Безжалостный, жестокий и беспощадный, глухой к угрызениям совести.
Сознание Андре полностью слилось с ее, так что она смотрела его глазами, чувствовала его ненависть и страх, его боль от ответного удара Михаила, когда Андре напал на него. Рейвен старалась вырваться из этой хватки, которой вампир держал ее сознание, но Андре понимал, что умрет, поэтому полный отчаянной решимости вцепился в нее. Она была его последней местью. С каждым полученным Андре ударом, с каждой обжигающей раной, которую Михаил нанесет ему, Рейвен будет ощущать ту же самую боль. По крайней мере, с помощью этой боли вампир все-таки сможет одержать победу.
Рейвен ясно видела его план, знала, что Михаил почувствовал первоначальную волну боли, охватившую ее. Она едва могла дышать, но хотела пощадить его и старалась отстраниться. Но Михаил был намного сильнее и не позволял ей ускользнуть от Андре. Она чувствовала его ледяную ярость, ни намека на милосердие, его желание вступить в бой и убить предателя. Она ощутила его нерешительность, когда он понял, что задумал вампир.
— Рейвен. Услышь меня. — Грегори. Спокойствие в эпицентре бури. Голос завораживал, успокаивал. — Уступи мне. А теперь ты будешь спать. Грегори не оставил ей выбора, но она добровольно, даже с признательностью поддалась этому гипнотическому голосу и немедленно заснула, устраняя последнюю угрозу для Михаила.
Долгий свистящий звук вырвался из легких Михаила. Он двигался с такой скоростью, что его почти не было видно. От его удара тело Андре отлетело назад. Треск, раздавшийся в сверхъестественной тишине, показался оглушительным. Андре с трудом поднялся, его мутные глаза дико вращались, отыскивая врага.
— Я победил.
Он сплюнул кровь и прижал дрожащую руку к груди.
— Она видела тебя таким, каков ты есть. То, что ты сделаешь сейчас, не сможет это изменить.
Он не отрывал пристального взгляда от Михаила, не мигая, не осмеливаясь даже на мгновение выпустить его из поля зрения. Просто поразительно, что карпатец оказался настолько быстрым. Что-то ужасное было в этих беспощадных глазах. Без Рейвен, по крайне мере бодрствующей, в этих глазах не было ни капли жалости или сочувствия.
Андре сделал осторожный шаг назад, сосредотачивая свое сознание и нацеливаясь. Огненный свет затрещал и зашипел, а затем ударил туда, где раньше стоял Михаил. Грохот был невероятный, удар сотряс землю. Электрический разряд зашипел и отступил, оставляя позади себя клок почерневшей и обезображенной земли. Андре закричал, когда что-то ударило его сзади по голове, — огромная открытая рана появилась на его горле, из нее фонтаном брызнула яркая отравленная кровь.
Следующий удар пробил Андре грудь, проломил кости и порвал мышцы, достигнув сердца. Черные безжалостные глаза смотрели в глаза Андре, когда Михаил вырывал сердце из его груди. Он с презрением бросил все еще пульсирующий комок плоти на землю рядом с безжизненным телом, убедившись, что вампир уже не сможет подняться. Он стоял над поверженным врагом, стараясь подчинить монстра внутри
