— Не совсем. — Бетти в душе кляла себя за то, что пришла сюда, надеясь обрести душевный покой. Она подняла глаза и, тщательно подбирая слова, сказала: — Я никогда не видела этот дом и не бывала там. Я видела все это во сне.
— Разрешите обратиться, лейтенант. — Лоулор вошел в крошечный кабинет Эдгара Райли и, увидев детектива Дэниела Хадсона, смущенно замолк.
— В чем дело, Фрэнк? — спокойно осведомился Эдгар Райли, не обращая внимания на ухмылку Дэниела.
— Пришла женщина с информацией о пропавших детях. По-моему, вам стоит с ней поговорить.
— Ты взял у нее показания? — переглянувшись с другом, спросил Эдгар.
— Взял.
— Ну и?
— Я считаю, вам лучше поговорить с ней самому. Она сообщила массу фактов по делу.
Райли взял показания, бегло просмотрел их и спросил у Лоулора:
— Она экстрасенс? Ты что, хочешь, чтобы я говорил с экстрасенсом?
— Да нет, она не то чтобы экстрасенс… — Лоулор вспыхнул, заметив насмешливую улыбку Хадсона. — И не телепат… Просто она видит особенные сны.
Дэниел расхохотался, а Эдгар нахмурился и заметил:
— Фрэнк, я ведь объяснил: меня интересует только существенная информация.
— Разумеется, сэр. Но ведь она знает даже про куртку.
Эдгар замер, а Дэниел поспешно спросил:
— И что же она знает?
— Все. Меня заинтересовало, откуда она все это знает, и я решил, что вам стоит с ней поговорить.
— Ты прав, Фрэнк. Пригласи ее ко мне.
— Слушаюсь, сэр. — И полицейский, довольный, вышел.
— Экстрасенс, которая видит вещие сны, — съехидничал Дэниел. — Эд, я ведь знаю, как ты относишься к подобным вещам. Почему ты идешь на поводу у этого молокососа?
— Оставь его в покое, Дэн. Он здорово помогает. И потом ты же слышал: она знает про куртку.
— Этого не может быть: информация засекречена. Как она могла о ней узнать?
— Вот именно, как? Это мы сейчас и выясним.
Вернулся Лоулор с Бетти. Дэн, как и всегда при виде привлекательной женщины, сделал стойку, и Эдгар подчеркнуто вежливо сказал:
— Ты свободен.
— Если я тебе понадоблюсь, Эд, ты только… — свистни. — И Хадсон с достоинством удалился, а вслед за ним, представив Бетти Эдгару, вышел и Лоулор.
Неудивительно, что Дэн так воодушевился, думал Райли, оценивая посетительницу взглядом: высокая, стройная, темноволосая, с тонкими чертами лица, большими серыми глазами, опушенными длинными темными ресницами… Она напомнила ему фарфоровую статуэтку принцессы, подаренную его сестре в детстве: у нее было такое же красивое, но бесстрастное лицо. Меня на этот крючок не поймаешь, подумал Эдгар, вспомнив свою бывшую жену. Красивая обертка, а под ней — в лучшем случае ничего. А эта еще вдобавок и ку-ку.
— Право, не знаю, стоит ли еще раз все рассказывать: заявление перед вами, — пожала плечами Бетти, украдкой разглядывая детектива. Встреть она его на улице, никогда бы не подумала, что перед ней полицейский: длинные, почти до плеч, светлые волосы и зеленые в светлых густых ресницах глаза, пронзительные, как у хищной птицы. — Больше мне сказать нечего, — добавила она, стараясь скрыть волнение.
— Сделайте одолжение: ответьте еще на пару вопросов, — преувеличенно любезно попросил Эдгар, глядя в подготовленные Лоулором документы. — Вы работаете в Центре психологической помощи?
Бетти кивнула.
— Кем?
— Я детский психолог.
— Вам приходилось иметь дело с кем-либо из пропавших детей или их родителями? — продолжал он и, получив отрицательный ответ, уточнил: — Может, вы знаете их через своих клиентов?
— Я никогда не общалась и не видела ни пострадавших, ни членов их семей, — ответила Бетти, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимый вид.
— Только во сне, — уточнил Эдгар.
— Только во сне, — согласилась Бетти и опять пожалела, что пришла: наверное, ее принимают за сумасшедшую.
— Расскажите мне поподробнее о вашем даре, — попросил он, и от Бетти не ускользнула его ирония. Она вдруг перестала волноваться: она пришла сюда по доброй воле, и ей нечего трястись перед этим смазливым типом, место которому на съемочной площадке, а не в полицейском участке.
— Я не считаю себя экстрасенсом.
— Кем же вы себя считаете? — невинно поинтересовался Эдгар.
— Обыкновенным человеком.
— Который видит во сне жертвы преступлений?
— Который иногда видит во сне людей и события, не имеющие к нему непосредственного отношения. Я бы скорее назвала это ясновидением. Я понимаю ваш сарказм и прошу об одном: выслушайте меня и, если сочтете возможным, воспользуйтесь этой информацией.
— Продолжайте.
— Весь месяц мне снятся страшные сны о пропавших детях.
— Неудивительно: об этом пишут в газетах, говорят по радио и телевизору. Мэр и его конкурент используют дело, чтобы набрать дополнительные голоса в предвыборной кампании.
— Да нет, я вижу во сне совсем другое, — тщательно подбирая слова, пыталась объяснить Бетти обрывки своих снов. — Словно я там и вижу все со стороны как зритель…
— Что же вы сразу к нам не пришли? — с ходу обнаружил ее слабое место Райли. — Почему медлили?
— Сначала я видела только лица детей.
— А теперь?
— Теперь я вижу всех пятерых детей. Вижу дом, где их держат взаперти. Их связали, заткнули рты кляпами, а спят они на каких-то тюфяках.
— В вашем рассказе есть одна неточность, — пристально глядя на Бетти, сказал Эдгар. — По нашим сведениям, похищено четверо детей.
— Значит, ваши сведения неточные, — бесстрастным тоном сказала она. — Там три мальчика и две девочки. Младшему мальчику года три-четыре. Он светловолосый, голубоглазый, с острым подбородком и курносый. Одет в джинсовый комбинезон, рубашку с длинными рукавами и белые кроссовки.
Эдгару показалось, что ему на голову упал кирпич. Бетти Эджерли в точности описала трехлетнего Фила Хогарта, которого выкрали из коляски, пока его мать заскочила в магазин за сигаретами. Просто они не связывали его с делом о пропавших детях. Остальные дети были значительно старше (от шести до девяти лет). Магазин, откуда его украли, находился совсем в другом районе, мама Фила надеялась, что сына выкрал ее бывший муж, да и в полиции придерживались того же мнения.
— Вы утверждаете, что детей держат в доме. А поточнее можно? — с невозмутимым видом продолжал Эдгар.
— Там никто не живет, он старый, полуразвалившийся.
— А что вы можете сказать по поводу куртки?
Бетти почувствовала тошноту, как и тогда во сне, когда увидела куртку.
— Ярко-синяя куртка с капюшоном, подкладка белая, спереди сломана молния. Левый рукав весь в крови. Эта куртка младшей девочки, той, у которой темные глаза и волосы.
У Эдгара мороз пробежал по коже: куртка на самом деле принадлежала маленькой девочке, и
