правого шрама.
Патч напрягся от моего прикосновения. Я застыла, кончик моего пальца на его шраме задрожал. Мне понадобилось мгновение, чтобы осознать, что на самом деле дрожит не палец, а я. От макушки до пяток.
Меня затянуло в мягкий тёмный омут и всё стало черным.
Глава 23
Я стояла, прислонившись спиной к стене, на нижнем этаже Аркады Бо, а передо мной за несколькими столами шла игра в пул. Окна были закрыты, поэтому я не могла точно сказать, был ли день или вечер. Голос Стиви Никса, распевающего песню о голубе и о том, каково это быть на пороге своего семнадцатилетия, перекрывал всех разговаривающих. Казалось, никого не удивило мое внезапное появление будто из воздуха.
И тут я вспомнила что, кроме трусов и лифчика, на мне ничего нет. Я не то чтобы настолько самовлюбленная, но стоять посреди толпы представителей противоположного пола в одном лишь нижнем белье, а никто из них не обращает на тебя ни малейшего внимания? Что-то было… не так.
Я ущипнула себя. Живее всех живых. Отгоняя рукой клубы сигаретного дыма, я заметила в комнате Патча. Он сидел за покерным столом, отклонившись назад, и держа в руках близко к груди карты. Я босиком прошлепала через комнату, скрестив руки на груди, надеясь на то, что мне удалось хоть как-то прикрыться.
— Можем мы поговорить? — прошипела я ему на ухо. Мой голос прозвучал неуверенно.
Я не понимала и у меня не было ни малейшего представления о том, как я оказалась у Бо. Только что я была в мотеле, а спустя мгновение — здесь.
Патч кинул в центр стола маленькую стопку фишек.
— Может, прямо сейчас? — сказала я. — Это срочно…
Я замерла, когда увидела на стене календарь. Он был открыт на августе прошлого года, который был восемь месяцев назад. Это было до того, как я пошла на второй курс старшей школы. За месяцы до того, как встретила Патча. Я стала убеждать себя в том, что это ошибка и тот, кто должен был отрывать листки с календаря, просто позабыл о своей обязанности; но, в то же самое время, мне довольно быстро и с неохотой пришлось допустить и такую возможность, что календарь все-таки был открыт там, где и должен был быть. А вот я нет.
Я притащила стул от соседнего стола и поставила его рядом с Патчем.
— У него пятерка пик, девятка пик и туз червей… — я остановилась, осознав, что никто не обращает на меня внимания. Нет, не так. Никто не мог меня видеть.
На другом конце комнаты, по лестнице, прогромыхали шаги и кассир, тот самый, который хотел вышвырнуть меня вон, когда я впервые пришла в бар, остановился на нижних ступенях.
— Кое-кто наверху хочет с тобой поговорить, — сказал он Патчу. Патч вскинул брови, задавая молчаливый вопрос.
— Она не сказала, как ее зовут, — стал оправдываться кассир. — Я спрашивал несколько раз. Я сказал, что у тебя идет важная игра, но она не ушла. Если хочешь, я могу выставить ее вон.
— Нет, скажи, чтоб спускалась.
Патч открыл карты, собрал свои фишки и встал со стула.
— Я пас.
Он прошел к бильярдному столу, стоявшему около лестницы, и остановился, засунув руки в карманы.
Я проследовала за ним по комнате, пощелкала пальцами у его лица. Пнула его сапоги. Я с силой ударила его в грудь. Однако он не вздрогнул и вообще не пошевелился.
На лестнице послышались легкие шаги, постепенно приближаясь и, когда из тени лестницы появилась мисс Грин, я испытала шок. Ее прямые белокурые волосы ниспадали до талии. Она была одета в джинсы с рисунком, розовый короткий топик и была босиком. В этой одежде она казалась моей ровесницей. Во рту у нее был леденец.
Лицо Патча всегда оставалось непроницаемым и я никогда не могла понять, о чем же он думает. Но когда он увидел мисс Грин, я поняла, что он удивился. Он быстро оправился от удивления и эмоции исчезли с его лица, а взгляд стал настороженным и подозрительным.
— Дабрия?
Мое сердце забилось быстрее. Я попыталась собрать мысли воедино, но все, о чем я могла думать — если это происходило восемь месяцев назад, то как Патч и мисс Грин могли знать друг о друге? Она тогда еще не работала в школе. И почему он называет ее по имени?
— Как поживаешь? — жеманно улыбаясь, спросила мисс Грин-Дабрия и выбросила леденец в мусорное ведро.
— Что ты здесь делаешь? — Патч посмотрел на нее еще более настороженно, как если бы он говорил, «с чем пришла, то и получишь».
— Я ускользнула, — ее улыбка скривилась. — Мне нужно было снова тебя увидеть. Я долгое время пыталась, но охрана — ну, ты же знаешь. Она не такая уж слабая. Предполагается, что твой и мой виды не должны пересекаться. Но ты это знаешь.
— Явиться сюда не самая хорошая идея.
— Знаю, что прошло много времени, но я надеялась на более теплый прием, — сказала она, надув губы.
Патч не ответил.
— Я никогда не переставала думать о тебе, — Голос Дабрии приобрел сексуально-низкую нотку, когда она сделала шаг и приблизилась к Патчу. — Мне было нелегко спуститься сюда. Лучиана прикрывает меня. Я рискую и ее и своим будущим. Ты можешь, по крайней мере, выслушать то, что мне нужно тебе сказать.
— Говори, — сказал Патч так, будто не верит ей ни на грамм.
— Я не бросила тебя. Все это время… — ее голос оборвался, когда она заморгала, стараясь не заплакать. Когда она снова заговорила, ее голос стал спокойнее, но немного дрожал. — Я знаю, как ты можешь вернуть себе свои крылья.
Она улыбнулась Патчу, но он не ответил на ее улыбку.
— Как только ты получишь свои крылья обратно, ты сможешь вернуться домой, — уже увереннее сказал она. — Все будет так же, как раньше. Ничего не изменилось. Не настолько.
— А где подвох?
— Здесь нет никакого подвоха. Ты должен спасти человеческую жизнь. Это справедливо, учитывая то преступление, из-за которого тебя сослали сюда.
— Какого ранга я буду?
Из взгляда Дабрии улетучилась уверенность и мне показалось, что он задал один из тех вопросов, которого ей бы хотелось избежать.
— Я только что сообщила тебе как вернуть твои крылья, — снисходительно проговорила она. — Думаю, я заслужила благодарность.
— Отвечай, — но его злая улыбка говорила о том, что он уже знал. Или догадывался. Что бы Дабрия ему не ответила — ему это вряд ли понравится.
— Хорошо. Ты станешь хранителем.
Патч запрокинул голову и расхохотался.
— Что плохого в том, чтобы быть хранителем? — потребовала ответа Дабрия. — Почему для тебя это недостаточно хорошо?
— У меня есть кое-что получше.
— Послушай меня, Патч. Не может быть ничего лучше. Ты обманываешь себя. Любой падший ангел ухватился бы за возможность вернуть себе крылья и стать хранителем. Почему ты не можешь? — Ее голос
