— По крайней мере мы не убиваем людей во имя него.
Саро пожал плечами;
— Хороший довод.
Катла улыбнулась. Это изменило ее лицо до неузнаваемости, даже цвет глаз. Она выглядела менее… по-волчьи. Потом девушка перегнулась через прилавок и схватила истрийца за руку снова, и опять волна тепла окатила Саро. Однако на этот раз он чувствовал не только благодарность девушки, но и собственный жар, быстро поднимающийся из живота к груди.
— Спасибо, что не выдал меня, — просто сказала Катла. — Скажи мне свое имя. Мне надо знать, у кого я теперь в долгу.
Саро ответил. Девушка коротко кивнула, будто мысленно занося новое имя в список.
— Что, если он все вспомнит, когда проснется? — внезапно предположил Саро, ужасаясь при одной мысли об этом.
— Он обнаружит за прилавком совершенно другого человека, даже отдаленно не напоминающего девушку с метлой вместо волос, — засмеялась Катла. — В любом случае думаю, что теперь мне придется их спрятать, так ведь?
Она подобрала кусок промасленной ткани и быстро закрутила ее вокруг головы.
— Смотри. Йетранская принцесса!
Саро улыбнулся. И что эти северяне только о них думают?
— Я заплачу тебе за кинжал, — предложил он, забирая из безвольных пальцев Танто клинок.
Он показался ему горячим, будто пульсирующим в каком-то подобии жизни.
В замешательстве Саро протянул клинок девушке.
Катла отмахнулась:
— Не надо. Это мой подарок — вместе с моими благодарностями. Мне будет очень приятно, если он останется у тебя, а не у твоего мерзкого братца.
Саро неуверенно улыбнулся, потом опустил кинжал в складки туники, где он и лежал, слегка пульсируя — или, может, юноша чувствовал биение собственного сердца? Трудно сказать. Эта девушка заставляла все его чувства обостряться.
Саро попытался сосредоточиться на том, что она сказала.
— Танто считает, что ни одна женщина не в состоянии противостоять его чарам.
— В таком случае у него явно мало знакомых женского пола, — насмешливо произнесла Катла, рассматривая валяющегося без чувств истрийца. — Он гораздо лучше выглядит так, чем в сознании.
— Тебе лучше уйти, прежде чем он очнется.
— Твоя правда.
Катла подарила юноше одну из своих самых чудесных улыбок и привычно принялась упаковывать каждый клинок в только для него предназначенный кусок масляной ткани и складывать все в громадный железный ящик.
Саро повернулся, чтобы осмотреть лежащего на земле брата, и натолкнулся на бесшумно очутившегося позади него высокого молодого северянина с бело-желтой бородой и волосами, сплетенными в сложные косички, перемежавшиеся кусочками цветастой ткани, ракушками и серебром.
— У тебя проблемы, Катла?
Катла завертелась было на месте, но, разглядев новоприбывшего, улыбнулась.
— Привет, Эрно, — проговорила она почти радостно. — Никаких проблем. Уже никаких.
Саро почувствовал, как опускается сердце, и быстро завертел головой, глядя на девушку и ее собеседника. Пусть он будет ее братом, отчаянно думал он, только братом, никем больше… Но выражение глаз высокого мужчины, смотревшего, как Катла собирает оружие, было далеко не братским.
Стон вернул его внимание к вопросу о брате. Саро взглянул вниз. Веки Танто принялись вздрагивать.
Саро наклонился, ощущая непонятную смесь страха и сожаления.
— Танто? Ты меня слышишь?
Рука Танто конвульсивно сжалась, и на один короткий миг Саро показалось, что кулак сейчас взлетит вверх и ударит его в лицо, но движение оказалось просто рефлекторным сокращением мышц.
Потом Танто резко сел — слишком быстро для человека, только что вышедшего из бессознательного состояния. Он схватился за голову и снова застонал.
— Что… что случилось? — нетвердо спросил он, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Саро.
— Ты ничего не помнишь, брат? — осторожно поинтересовался Саро.
Танто нахмурился. Попытка собраться с мыслями явно причиняла ему головную боль.
— Я помню, — тут Саро затаил дыхание, — я помню… женщина, чужая женщина…
Сердце Саро забилось где-то в животе. Он быстро огляделся, увидел, как Катла закрыла свой массивный ящик большим железным ключом, сказала что-то негромко Эрно, потом повернулась и исчезла среди палаток.
Саро вдруг почувствовал себя совершенно опустошенным.
— Какая женщина? — резко спросил он.
Танто удивленно поднял глаза.
— Танцовщица, болван… та, с кожаными… кольцами…
Саро попытался выпустить воздух из легких как можно незаметнее.
— А, та… Больше ничего?
— Как я сюда попал?
Танто обвел окружающее пространство обвиняющим взором и, не найдя объекта для злости, остановился на брате.
Саро, отчаянно пытаясь избежать прямой лжи, пожал плечами.
— Ты слишком много выпил, — мягко объяснил он.
Во всяком случае, именно с этого все и началось. Если бы Танто не выпил столько араки по пути сюда из палатки семьи Винго, он бы не стал нападать на Катлу и не спровоцировал бы ее насмешки по поводу отсутствия шрамов на их коже.
Саро вспомнил дрожь, возникшую в ту секунду, когда девушка положила свои сильные пальцы на его плечо, и понял, что к этому моменту он долго будет возвращаться снова и снова.
— Тебе нужна помощь, чтобы вернуться домой?
Высокий эйранец, Эрно, протянул руку Танто, который посмотрел на нее, как на покрытую дерьмом палку.
— Только не твоя, — грубо бросил он, неуклюже становясь на колени.
Он схватился за пояс Саро и вскочил на ноги. Эрно долго разглядывал его, и Саро уже начал гадать — не ударит ли эйранец его брата? Подобное действие было бы чрезвычайно уместным, мрачно решил он.
Потом северянин вежливо произнес:
— Как хочешь.
После этого он повернулся и через несколько секунд уже растворился в толпе.
Саро смотрел, как он уходит, с бьющимся сердцем. Северянин воплощал собой все, чего не дано достичь Саро: высокий, мускулистый, с походкой атлета, явно человек дела, воин… и, вполне возможно, любовник Катлы.
Последняя мысль заставила юношу мучительно содрогнуться.
Катла шла назад по Ярмарке, словно в трансе. Саро Винго. Он ударил собственного брата так, что тот потерял сознание, только чтобы сохранить ее тайну. Саро Винго с глазами из черного бархата и с нежной улыбкой, вызывавшей ямочки на гладких щеках. Саро Винго — иноземное имя чужого мужчины, имя из незнакомых глубин Истрии. Даже простое повторение этих звуков доставляло удовольствие.
Катла вспомнила, как взяла южанина за руку, как темная кожа под ее пальцами запылала огнем, и в мозгу возникло воспоминание — острое, как галлюцинация, — о том, как завивались его черные волоски, шелковые, как шерсть кошки… как ворот туники под горлом слегка открывал гладкую мускулистую грудь. Цвет его кожи гипнотизировал. Девушка не могла не гадать, стала ли она такой темной от солнечного
