стоявшему рядом.
— Театральное представление для оживления вечера, мой господин? — вежливо поинтересовался он.
Прионан пожал плечами:
— Если так, то я ничего об этом не знаю.
Руи Финко обратился к капитану на истрийском.
— Боюсь, мы не репетировали свой выход, — улыбнулся он. — Но продолжайте, я уверен, что мы справимся с импровизацией.
Стражник неуверенно посмотрел на него.
— Это не игра, лорд, — сказал он. — Все очень серьезно, произошло убийство…
Ахнули все, кто мог понять изобилующие гласными слова языка южан.
— Серьезно? Убийство! Замечательно придумано! Браво! — захлопал в ладоши Гесто Дистра.
Ему было почти семьдесят лет, и старик уже далеко не так хорошо соображал, как раньше.
— Это не игра! — рявкнул капитан. Эмоции взяли верх над манерами.
Руи Финко, лорд Форента, отвернулся от стражников и посмотрел на пленника за их спинами, худощавого паренька с недобрыми черными глазами, в грязной, покрытой кровью тунике и шикарном тюрбане. Будто почувствовав его взгляд, узник вскинул голову и принялся кричать ему что-то на гортанном северном наречии.
Лорд Форента посмотрел на него с интересом. Он обладал обрывочными, однако вполне достаточными познаниями в эйранском языке.
— Отлично! — провозгласил он на истрийском. — Мы все-таки получим свою долю развлечения, потому что пленник объявляет себя невиновным по всем статьям!
Он обвел взглядом приутихшую толпу, потом перешел на Древний язык.
— Суд! — крикнул он. — Нам придется помолчать, чтобы расслышать обвинение и ответ преступника.
В этот момент через толпу прорвались трое эйранцев со смертью в глазах.
— Что, именем Сура, здесь творится?! — взревел Аран Арансон.
Истрийский лорд настороженно взглянул на него.
— Задержали человека по подозрению в совершении преступления, — ответил он на правильном эйранском, хотя и немного медленно.
— Какого преступления? — потребовал Фент из-за плеча отца.
Руи Финко перебросился парой слов с капитаном стражи.
— Арестованный подозревается в похищении, святотатстве и… — он помедлил, ожидая реакции со стороны пленника, — убийстве…
— Убийстве?! — вскрикнул Аран в совершенном изумлении.
— Катла? — Халли выглядел пораженным до глубины души.
— Мужчина?! — диковато рассмеялась Катла.
На правильном Древнем языке она сказала:
— Думаю, вы ошиблись!
С изяществом, хотя и слегка скованно из-за веревок на руках, она стянула шелковый платок, укрывавший волосы. Или то, что от них осталось. Проклятие, о такой мелкой детали она как раз и забыла…
Те, кто стоял поближе, погрузились в озадаченное молчание, пытаясь понять странный жест пленника, остальные продолжали наблюдать за происходящим.
Пожилые братья Дистра наклонились друг к другу и принялись быстро переговариваться. Один из солдат склонил набок голову и задумчиво рассматривал Катлу.
Капитан стражников оглядел пленника, будто замечая что-то для себя на будущее.
Здоровенный, похожий на медведя эйранец снова начал кричать. Что-то такое о своей дочери…
Руи Финко нетерпеливо перебил его:
— Говори помедленнее, северянин. Я не понимаю твою трескотню.
Глаза Арана Арансона недобро сверкнули.
— Я говорю, что это моя дочь, дочь Эйры, и поэтому ее должно судить по эйранским законам, которые требуют, чтобы дело выслушал самый высокопоставленный лорд с Эйры. Я прошу внимания короля Врана Ашарсона, поскольку знаю, что Катла никогда бы не совершила убийства! Кроме того, я не могу доверить ее жизнь врагам моего народа!
Лорд Руи Финко несколько секунд выдерживал взгляд Арана, потом отвернулся к лордам Прионану и Дистра. Он повторил им просьбу северянина.
Гесто Дистра пожал плечами:
— Это его право.
Лорд Прионан согласился:
— Большая Ярмарка проводится на нейтральной территории.
Лорд Форента кивнул:
— Как скажете.
Он отвернулся от лордов и взглянул на помост, обнаружив, что король Вран Ашарсон вновь попал под влияние колдовских чар белокожей кочевницы.
Руи уставился на короля с его «невестой». Мысли понеслись вскачь. Все пошло не по плану…
Окинув взглядом Собрание, лорд отметил позиции наемников, устроившихся в разных углах огромного павильона в своих странных костюмах. Лорд поймал взгляд могучей женщины в нелепом зеленом платье, незаметно кивнул ей и проследил, как она исчезла в толпе.
Запрыгнув на помост, словно кошка, Руи Финко двинулся к королю северян, который стоял совершенно неподвижно, явно зачарованный, с бледной рукой морского создания в своей ладони. Как странно, подумал лорд, что все случилось именно сегодняшней ночью…
При приближении Финко Вран Ашарсон вскинул голову. Его глаза были пустыми, как у лунатика. Наверное, возможность представится позже, когда новое дело как-нибудь уладят. Женщина тоже может быть полезна, принимая во внимание видный невооруженным глазом эффект, который она производила на короля.
— Мой господин, — спокойно сказал Финко на Древнем языке. — У нас сложилась ситуация, требующая вашего немедленного вмешательства.
Он взял Врана за руку и потянул с помоста к группе стражников. Ашарсон совершенно безропотно дал себя увести. Внезапно Финко ощутил холодное прикосновение к своей щеке.
Он повернулся. Загадочная женщина неотрывно смотрела на него, ее глаза были зеленее и тверже малахита.
— Не беспокойтесь, госпожа, — услышал он собственный голос. — Я вскоре верну его вам.
— Вернете, — мягко сказала Роза Эльды. — Обязательно вернете.
Катлу бесцеремонно бросили на помост. Она беспомощно озиралась, чувствуя на себе взгляды сотен глаз. Вот тебе и скрылась незаметно, горько подумала девушка. Если она отсюда выберется, придется проплыть несколько миль за Эрно…
Катла увидела, как короля Врана Ашарсона буквально выдирает из рук высокой бледной женщины и ведет к ней истрийский лорд в темно-синем камзоле. Значит, король выбрал не Лебедь Йетры, не к месту подумалось ей. Хоть какое-то утешение для бедняжки Йенны…
Лорд и король неожиданно оказались похожи друг на друга: оба высокие, темноволосые, хорошо сложенные, вот только один носил бороду, а другой был в истинно южной манере чисто выбрит. Мерцающие огоньки свечей отражались на одинаково высоких скулах, в двух парах темных глаз.
Когда они подошли поближе, девушка поняла, что на этом сходство и заканчивалось, потому что истриец оказался старше ее короля, жестче в лице, несмотря на изящный серебряный обруч в волосах.
Через мгновение сердце Катлы забилось чаще, когда она сообразила, что этот лорд, которому остальные кланялись, перед кем расшаркивались и к кому обращались по имени, звучавшему, как нечто вроде
