Глава 41
На следующий день после предварительного слушания дела, в ходе долгого обсуждения между Джулией, Томасом и Полом Кубриком, всем стало ясно, что необходимо тщательно подготовить Наташу к процессу. Она являлась их единственным свидетелем, и, возможно, девушке было известно куда больше, чем она рассказала.
Так как у Джулии накопилось немало работы в клинике, она не смогла сопровождать Томаса и Пола Кубрика к Наташе.
В соответствии с договоренностью они прибыли в дом, где жила Наташа, и остановились, дожидаясь прибытия лифта. Наконец двери открылись, из лифта вышел внушительного роста мужчина в бейсболке и свитере с эмблемой «Kings. Los Angeles», в глаза бросались дымчатые очки и перчатки из черной кожи. Мужчина наклонился, не без труда взвалил на себя огромную сумку с хоккейным снаряжением и быстро вышел из подъезда.
Томас и Поль Кубрик вошли в кабину.
— Игрок команды «Kings», — сказал Пол. — Ты его узнал?
— Нет. Я больше футбол люблю. Но странно, что он живет здесь, учитывая, сколько они зарабатывают.
— Возможно, он ночевал у подружки.
В десять часов утра это выглядело правдоподобно.
Спутники обменялись понимающими улыбками. Лифт медленно поднимался. Томас рассеянно посмотрел на пол и заметил совсем рядом со своим ботинком лужицу красной жидкости.
— Посмотри, — сказал он Полу с озабоченным видом. — Похоже на кровь, тебе не кажется?
При виде пятна прокурор не слишком обдуманно предположил:
— Наверное, этот тип ранен.
Замечание было абсурдным, Пол тут же это понял.
Лифт остановился, двое мужчин, предчувствуя худшее, быстрыми шагами направились к квартире проститутки. Они позвонили дважды, но ответа не последовало, что их насторожило.
— Мы ведь разговаривали с ней меньше получаса назад, — сказал Пол.
Тогда Томас повернул ручку двери, чтобы убедиться, что она закрыта на замок. Но дверь поддалась, что усилило закравшееся в их сознание страшное предчувствие.
Войдя, они позвали Наташу, затем осмотрели квартиру, но безрезультатно. Ее не было ни в гостиной, ни в спальне. Из кухни тянуло дымком. Врач и прокурор бросились туда.
На кухне, в кастрюльке с кипящей водой, варилось яйцо. Томас выключил плиту.
Но Наташи нигде не было. Вне всяких сомнений, произошло нечто, заставившее девушку спешно покинуть квартиру, забыв о включенной плите.
— Посмотри, — сказал Томас.
По полу перед раковиной растеклась красная лужа. Томас присел и проверил: это была кровь.
— Лифт! — вскрикнул он.
Пол подумал о том же самом: маленькое пятно крови!
Томас подбежал к окну гостиной и заметил внизу типа в кепке, который проворно закрыл багажник черного «шевроле», прыгнул в машину, завел ее и со скрипом шин скрылся за углом улицы.
Двое мужчин были потрясены.
— Наташа! Они ее убили!
— У нас больше нет свидетеля. Мы пропали!
— Но они не имеют права! Мы так это не оставим! Мы позвоним в полицию, будет проведено расследование!
— Но что мы скажем полиции?
— Что защита совершила преступление, что они убрали нашего свидетеля.
— Ну да, а как мы это докажем?
Томас в замешательстве замолчал. В самом деле, как можно доказать причастность противников к убийству, которого не совершали ни обвиняемые, ни, безусловно, их адвокаты? Остается одно: найти убийцу и установить, что тот был нанят не кем иным, как этими людьми. Томаса внезапно осенило:
— Есть другие проститутки! Пойдем в агентство, поговорим с ними.
— Поверь мне, — прервал его прокурор, — после того как девицы узнают о том, что произошло, больше никто не захочет давать показания!
Пятнадцатью минутами позже в квартиру Наташи прибыл инспектор Тамплтон. При виде Томаса он отпустил саркастический комментарий:
— Теперь у тебя возникнут сложности с доказательством невиновности!
Томас готов был взорваться. Но пока он подыскивал ответ в том же резком духе, Пол, которому подобные провокации были не в новинку, опередил его:
— Браво, инспектор! Совершено убийство, и это все, что вы можете сказать по этому поводу?!
— Трупа нет, и я не хочу делать поспешные выводы.
Однако Тамплтон не сомневался, что мужчины правы. Все говорило об этом: пятно крови в лифте, еще одно на линолеуме в кухне, оставленная открытой дверь квартиры, яйцо, которое варилось на плите…
И тут инспектору пришла в голову идея: Томас, несомненно, причастен к этому убийству! Но, поразмыслив над этим несколько секунд, он с глубоким сожалением вынужден был признать, что его предположение абсурдно.
Вот если бы у Томаса разыгралась фантазия и он заключил бы пари, что, убрав единственного свидетеля, он сможет инкриминировать убийство четверым обвиняемым и тем самым оправдаться, окончательно сняв с себя подозрения и, напротив, выставив замешанных в этом деле людьми без совести и чести. Но для этого нужно быть совершенно безумным и пойти на огромный риск. А прежде всего нужно было быть убийцей.
Правда, Тамплтон был убежден, что Томас убил свою жену, а после совершения первого преступления второе дается куда легче. Но на этот раз психиатр был не один. К тому же прокурор оказался ушлым малым. И его участие в подобного рода делах совершенно исключалось. Поэтому выдвигать предположение о том, что Томас мог совершить второе непредумышленное убийство, было явно преждевременно.
Впрочем, если тесты покажут, что кровь в лифте и та, что в кухне, принадлежит одному и тому же человеку, если сам факт убийства проститутки подтвердится, то это вовсе не означает, что она была убита тем мужчиной в хоккейном свитере, с которым Томас и прокурор столкнулись у лифта. Вполне возможно, что, когда неизвестный вошел в лифт, кровь уже была.
Томас и прокурор отвечали в кухне на вопросы инспектора, когда из гостиной донесся женский крик.
Неужели это вернулась Наташа и, обнаружив чье-то присутствие у себя в квартире, испуганно вскрикнула?
Томас почувствовал огромное облегчение. Молодая женщина, с которой он встречался уже трижды, была ему симпатична.
Раздался новый крик.
Женщина держалась за кухонную дверь. Это была вовсе не Наташа, а Мариола, которая, с чемоданом в руках, вернулась из своей поездки и обнаружила распахнутую дверь квартиры и трех незнакомцев, беседующих о чем-то на кухне.
Девушка сразу узнала Томаса, ее вопрос прозвучал довольно враждебно:
— Вы что здесь делаете?
— У нас есть основания полагать, что с вашей соседкой произошло нечто нехорошее, — объяснил Томас.
— Наташа?.. — произнесла Мариола, явно обеспокоенная.
— У вас есть от нее новости? — спросил инспектор.
