– А если нет? – ляпнул Джо Кулике. – Я имею в виду, если ваше определение вступит в противоречие с утверждением коллеги Штурма, то есть если покойница ела совсем в другое время?
– Это, мой дорогой юный коллега, я считаю практически невозможным. – Профессор Фабер снисходительно улыбнулся. – Ни я, ни врач-эксперт Штурм не имеем обыкновения ошибаться.
На мгновение он задумался.
– Отправьте содержимое кишечника еще и на химический анализ, – распорядился он, – правда, там наверняка ничего не найдут – тяжелобольной женщине, страдающей рассеянным склерозом, нет надобности давать яд перед тем, как перерезать ей горло, но лучше будем последовательны в своих действиях.
Михаэль Штурм принялся выполнять указание, а профессор Фабер вымыл тем временем руки и тщательно прочистил щеточкой ногти.
– Пожалуйста, напишите заключение, дорогой коллега Штурм, – сказал он, – и принесите мне потом акт на подпись. Результаты химического исследования мы дошлем позже. Мне надо как можно скорее вернуться в Берлин. Я ведь не могу пропустить там свой собственный доклад.
Он ушел, а двое молодых врачей вновь зашили труп. Штурм тремя-четырьмя стежками стянул также резаную рану на горле умершей и наложил белую марлевую повязку, чтобы смягчить для родственников потрясение при виде следов насильственной смерти.
8
Инспектор криминальной полиции Крамер был опытным полицейским и всегда стремился при расследовании дел об убийстве оставлять все эмоции в стороне. Но Лилиан Хорн произвела на него не самое лучшее впечатление, и он арестовал бы ее прямо на месте, не заяви она об алиби.
После произведенного осмотра виллы Кайзеров по Рейналле 127 выявилось, что действительно из комнаты умершей и вообще из дома ничего украдено не было. Конечно, наверняка это можно будет знать только после того, как вернется господин Кайзер. Но Крамер с первой минуты расследования был убежден, что имеет дело не с убийством с целью ограбления. Больше того, все указывало на то, что больную просто убрали с дороги, поскольку она мешала. Кому? Своему мужу и его любовнице.
Курт Кайзер прибыл поздним вечером в субботу на аэродром Дюссельдорф-Лохаузен и был встречен там инспектором криминальной полиции Крамером, доставившим его в полицейской машине домой. Супруг умершей выглядел бледным и утомленным, как после бессонной ночи, под выпуклыми припухшими глазами набрякли мешки. Он был потрясен, но не терял самообладания, утверждая, что даже не может представить, будто кто-то мог убить его жену, и все время спрашивал, может, все-таки речь идет о добровольном уходе из жизни.
Когда инспектор криминальной полиции задал ему вопрос о его отношениях с Лилиан Хорн, он нервно вытер носовым платком вспотевшую лысину.
– У нас никогда не было близости, если вы это имеете в виду, – ответил он, – но она настолько эффектная женщина, что я бы солгал, если бы стал отрицать, что она время от времени… как бы… очень возбуждала меня. Вы уже видели ее? Ну, тогда вы понимаете, что я имею в виду.
Инспектор криминальной полиции решил пока этим ограничиться и поинтересовался, когда Курт Кайзер прибыл на Зильт и где и как провел ночь с пятницы на субботу.
– Я поехал с завода прямо на аэродром, оттуда частным вертолетом одного моего близкого друга, который, впрочем, и сам был на борту, тут же отправился на Зильт.
– Когда вы туда прибыли?
– Примерно в половине девятого. Если вы хотите знать точнее, спросите пилота. В выходные я стараюсь, как можно реже смотреть на часы.
– И дальше? – спросил инспектор Крамер.
– Мы поехали на такси в дом моего приятеля – одного судовладельца из Гамбурга. Если вы хотите знать имя и адрес…
Инспектор отмахнулся.
– Потом. Значит, вы были, если я вас правильно понял, около девяти часов в доме вашего приятеля?
– Да. У нас еще хватило времени освежиться с дороги, прежде чем появилась вся остальная компания. Нас было пятеро. Мы до рассвета играли в покер.
– И все время были все вместе?
– Да.
– Без женщин?
– Да. Чисто мужская компания.
– Если я вас правильно понял, вы были один у себя в комнате примерно с девяти часов вечера до половины десятого.
Курт Кайзер задумался.
– Да, именно так. В это время я был у себя в комнате. Это имеет значение?
– Нет. Если остальные ваши показания соответствуют истине, – вынужден был признать инспектор криминальной полиции.
– Вы можете проверить.
Именно это и собирался сделать инспектор Крамер, хотя уже сейчас был убежден, что муж убитой говорит правду. Господин Кайзер не принадлежал к тому типу людей, которые с легкостью вязнут в ворохе небылиц нагромождаемой лжи.
Кайзер сообщил также, что в комнате убитой не находилось ни писем, ни денег, ни украшений или
