— Ты послал за Сетисом?
— Он писец, госпожа, день и ночь за работой. Но я послал. — Он невесело усмехнулся. — Он придет, если решит, что в этом для него есть выгода.
Когда он вышел, Орфет положил ноги на стол, откинулся назад и, пережевывая кислую кожурку, внимательно взглянул на девушку.
— Жива еще, значит, — бросил он.
— Еще жива. — Она боялась музыканта, его громадного роста, его грубости.
Он кивнул.
— Не хочу показаться неблагодарным, но я никуда не пойду.
— Даже чтобы найти нового Архона?
Его глаза слегка расширились, но, не успел он ответить, как занавески на двери шевельнулись и в комнату вошел Сетис. Он был спокоен и казался весьма довольным собой. Мирани так обрадовалась, увидев его, что даже удивилась.
— Что случилось? — быстро спросил он.
— Аргелин. Он ищет Орфета.
— Тоже мне новость! — Он сел, налил себе воды. Его хладнокровие злило ее; не обращая внимания на презрительное фырканье Орфета, она выпалила:
— Зато я знаю, где искать нового Архона!
Орфет снял ноги со стола и выпрямился.
— Откуда?!
Крутя кольцо на пальце, она ответила:
— Со мной говорил Бог!
Наступило молчание. Мирани подняла глаза.
— Это правда. Я была у Оракула. Слышала его голос так же, как слышу ваши. Только внутри, в голове.
— И что же он сказал? — с интересом спросил Орфет. Неожиданно она поняла, что ни один из них не удивился ее словам. В конце концов, она ведь одна из Девятерых, жрица Оракула; может, им кажется, что Бог говорит с ней каждый день. Ей захотелось крикнуть:
— Что новый Архон — десятилетний мальчик. Он живет в маленьком доме, где много других детей, близ рыночной площади, в Алектро. Надо его найти и привести сюда. Вы должны мне помочь!
На миг маленькие глазки Орфета встретились с ее глазами. Потом он встал и принялся расхаживать по комнате, могучий, словно зверь в клетке, босой, в грязной тунике.
— Хорошо, предположим, мы это сделали. Нашли его, привели сюда, представили как Претендента. Но допустит ли Аргелин, чтобы выбор пал на него? Подумай хорошенько, девочка. Ребенка легко убить...
— Нелегко, если мы будем его охранять. Тогда он будет в безопасности.
— Никто из нас не чувствует себя в безопасности. Даже ты...
Она это понимала. Но все-таки тихо промолвила:
— Бог этого не допустит.
Толстяк повернулся к ним спиной. Когда он заговорил, голос его был хриплым.
— Я любил старика.
— Ты это уже говорил, — сухо заметил Сетис.
Орфет обернулся, его лицо потемнело от ярости.
— Заткнись, чернильная душа. Ты-то, как я вижу, никогда никого не любил. Твоя сестра больна, а ты к ней даже не подходишь.
Сетис медленно поднялся.
— Успокойтесь, пожалуйста, — прошептала Мирани. — Сейчас не время для ссор!
Но они даже не взглянули на нее: тогда она, дрожа от страха, встала между ними, лицом к Орфету.
— Уходите из Порта сегодня же ночью! Я дам вам денег на еду, на все, что нужно. Найдите мальчика и приведите его на Остров. Вы должны это сделать. Ради Архона!
Через ее голову он гневно сверкнул глазами на Сетиса. Но все-таки ответил.
— При одном условии.
У нее упало сердце.
— Каком?
Он опустил глаза, облизал губы и вновь сел. Полотняное кресло протяжно скрипнуло. Голос Орфета был хриплым.
— Аргелин... Все дело в нем. Любой новый Архон будет в его власти, точно так же, как был в его власти старик. Аргелин здесь — царь и Бог, он у нас Оракул. Это ему пришло в голову принести старика в жертву, сменить его. Это он сохраняет налоги высокими, держит бедняков в голоде и жажде, управляет армией, посадил в Совет своих ставленников. — Его взгляд перебегал с Мирани на Сетиса и обратно. — Позвольте, госпожа, я расскажу, что сказал Бог
Где-то снаружи прогрохотала тачка, человек, который ее вез, тихонько насвистывал. Во дворе Телия мурлыкала себе под нос какую-то песенку без мелодии и слов.
— Что ты хочешь сказать? — прошептала Мирани.
— Ты меня поняла...
Сетис покачал головой, словно не веря своим ушам.
— Ты хочешь его убить?!
— Не я. Бог. — Орфет поднял палец. — Бог, которого она носит в бронзовой чаше.
Мирани содрогнулась от ужаса.
— Нет, — прошептала она.
— Решать не нам, — криво улыбнулся музыкант. — Я нанесу удар, и если Бог захочет, он его заберет. — Он встал. — Я приведу тебе мальчика. Но за это, госпожа, ты поможешь мне разделаться с Аргелином. Мы втроем вступаем в заговор во имя Бога Я в долгу перед стариком. А ты в долгу перед Оракулом. Ты сама знаешь: именно так мы и должны поступить.
— При чем здесь я? — Сетис с лязгом поставил чашу на стол. Его лицо побледнело от волнения, дыхание участилось. — Я в этом не участвую. Это безумие! Я не желаю в это ввязываться!
Орфет нахмурился. Бычий лоб прорезала уродливая морщина.
— Теперь участвуешь. Потому что если ты проболтаешься, я обрушу на твою голову все известные мне проклятия. А музыканты их знают немало. Мертвецы будут преследовать тебя в кошмарах, ходить за тобой по Городу, пока не отыщут тебя и не высосут твою кровь. Бог всегда получает то, чего хочет. Даже такого самодовольного червяка, как ты.
Мирани в замешательстве отвернулась. Ей казалось, что она нечаянно прорвала некую тугую паутину и теперь ощупью выбралась в какой-то другой, чужой мир. Всего несколько дней назад, когда она ничего этого не знала, жизнь казалась такой простой, и заботило ее только, чиста ли туника, не придется ли сегодня говорить с незнакомцами и какие еще колкости отпустит в ее адрес Ретия. Теперь все это осталось далеко в прошлом и стало неправдой. Некогда привычный мир неожиданно оказался полным опасностей. Убить Аргелина! Такое бывает только в песнях и легендах. Но ведь она слышала голос Бога, и Оракул говорил с ней, и слова его были ясны, тихи и печальны, как будто заговорила одна из статуй в Храме. Словно зашептал песок в пустыне.
— Слушайте меня! — сказала она, и голос ее прозвучал на удивление четко и твердо. Оба мужчины изумленно уставились на нее. — Прежде всего — мальчик! Орфет, ты отправишься за ним сегодня же вечером, и Сетис пойдет с тобой.
— Не нужен он мне!
— Ни за что! — эхом отозвался Сетис.
Она шагнула к ним.
— Пойдете. Оба!
