хуже.
Уже совсем рассвело, когда Ки добрался до поворота к Алестуну, однако миновал его, не свернув: он только один раз ездил по этой дороге и помнил ее плохо. Однако как только он проехал перекресток, перед ним неожиданно появился Брат, испугав его коня.
— Ну вот и ты! — проворчал Ки, туго натягивая поводья, чтобы успокоить шарахнувшегося Дракона.
Призрак указал на дорогу, мимо которой Ки только что проехал. Обернувшись, Ки увидел столб со стрелкой.
— Спасибо тебе, Брат.
Ки уже почти привык к призраку, было, конечно, вполне возможно, что он просто слишком устал, проголодался и тревожился о том, что обнаружит в конце своего долгого пути, чтобы у него оставались силы на страх. Как бы то ни было, он порадовался, когда Брат не исчез и сопровождал его всю дорогу до Алестуна.
Для середины эразина утро было теплым. От мокрых от дождя деревьев поднимался пар, похожий в сером утреннем свете на привидение.
— С Тобином все в порядке? — спросил Ки, предположив, что Брат должен знать о состоянии своего близнеца. Однако призрак не обернулся и ничего не сказал, он просто продолжал двигаться впереди своим странным шагом, который не был ходьбой. Понаблюдав за ним некоторое время, Ки решил, что без него все-таки было приятнее.
Аркониэль только начал умываться, когда перед ним в воздухе возникло лицо Лхел.
— Приходи сейчас, — сказала она с явным беспокойством в голосе. — Тобин у меня. Магия разрушилась.
Аркониэль поспешно вытер лицо и кинулся в конюшню. Он не стал терять время на то, чтобы оседлать коня: просто накинул на своего мерина уздечку и вцепился ему в гриву.
Лхел ждала его на опушке, как всегда. Аркониэль слез с коня и пошел за ней пешком между деревьями. Ему показалось, что на этот раз Лхел вела его более коротким путем, чем обычно. Уже больше двух лет он был ее учеником и любовником, но ведьма все еще не доверяла ему настолько, чтобы показать дорогу к своему жилищу.
На поляне Аркониэль увидел Тобина. Тот сидел на бревне, закутавшись в шкуру барса. Лицо мальчика осунулось, под глазами были темные круги. Он дремал, но резко выпрямился при их приближении.
— Тобин, как ты себя чувствуешь? — спросил Аркониэль, опускаясь перед мальчиком на колени. Была ли это игра воображения или знакомые черты уже немного изменились?
— Немного лучше, — ответил Тобин, хотя все еще выглядел испуганным. — Лхел говорит, что чумы у меня нет.
— Конечно, нет!
— Но объясни мне, что со мной происходит! — Тобин показал волшебнику кровавое пятно на своей плоской гладкой груди. — Кровь все время сочится, и снова появилась боль. Все-таки, должно быть, это Красно-черная смерть. Что еще это может быть?
— Магия, — ответил ему Аркониэль. — Заклинание, которое было совершено давным-давно и которое перестало действовать раньше времени. Прости меня. Ты не должен был этого обнаружить.
Как он и опасался, такое объяснение только еще больше испугало Тобина.
— Магия? Я заколдован?
— Да. Это магия Лхел.
Тобин бросил на ведьму укоризненный взгляд.
— Но почему? И когда ты это сделала? Когда капнула моей кровью на куклу?
— Нет, кееса. Много времени назад. Когда ты только родиться. Айя и Аркониэль идти ко мне и просить. Говорить, твой лунный бог так желает. И твой отец желает. Ради твоего пути воина. Пойдем лучше показать, чем говорить.
Ки собирался скакать прямо в замок и найти Аркониэля, но у Брата были другие планы.
Брат свернул на звериную тропу через лес, ведущую к броду на реке.
Ки по дороге еще раз приоткрыл мешок и взглянул на старую куклу, гадая, какое значение она может иметь для духа. Однако было ясно, что значение она имеет, потому что Брат неожиданно оказался совсем рядом, и на Ки пахнуло холодом.
— Мне она и не нужна! — Ки поспешно завязал мешок и прижал его ногой к седлу.
За рекой тропа пошла в гору, и скоро Ки увидел знакомые места. Он узнал большой камень, на котором однажды в жаркий день они с Тобином разложили угощение, отправившись с Лхел и Аркониэлем на пикник. Теперь, должно быть, уже недалеко ехать.
Как ни устал Ки и как ни смущало его общество Брата, он не сдержал улыбки при мысли о том, как удивятся все в замке, увидев его.
Тобин поежился, наклонившись над гладкой поверхностью озерца. Лхел велела ему снять тунику и рубашку. Глядя в воду, мальчик видел свое отражение и красное пятно на груди. Он подумал, что мог бы его смыть, но не решился. Лхел и Аркониэль так странно смотрели на него…
— Смотри в воду, — сказала Лхел, зашуршав чем-то у него за спиной. — Аркониэль, ты говори.
Волшебник опустился на колени рядом с Тобином.
— Рассказать тебе все следовало бы твоему отцу или Айе. И ты должен бы быть старше и готов к тому, что тебе предстоит. Однако, похоже, у богов другие намерения.
Ты слышал разговоры о том, что твой мертворожденный близнец был девочкой. В определенной мере это так и есть.
Тобин поднял глаза на Аркониэля и прочел на лице волшебника глубокую печаль.
— В ту ночь твоя мать родила двойню: мальчика и девочку. Один из младенцев, как ты знаешь, умер. Только, понимаешь ли, выжила девочка. Ты, Тобин. Лхел использовала особую магию…
— Связывание кожей, — вставила Лхел.
— Да, связывание кожей, чтобы заставить тебя казаться мальчиком, а умершего мальчика — Брата — девочкой.
На мгновение Тобину показалось, что он лишился способности говорить, как было с ним, когда умерла Ариани. Однако ему удалось хрипло выдавить:
— Неправда!
— Это правда, Тобин. Ты — девочка, имеющая форму мальчика. И скоро придет время, когда тебе придется отбросить фальшивую форму и занять свое место в мире женщиной.
Тобин дрожал, и не от холода.
— Но… но зачем?
— Чтобы защитить тебя до тех пор, пока ты сможешь стать царицей.
— Защитить меня? От кого?
— От твоего дяди и его Гончих. Они тебя убьют, если узнают. Царь убил бы тебя в ту ночь, когда ты родился, если бы мы не сделали того, что сделали. Он уже убил других, многих других, которые, как он боялся, станут оспаривать его права на престол — и права Корина тоже.
— Нирин сказал… но он говорил о предателях!
— Нет, они были невинны. И они имели гораздо меньше прав на корону, чем ты, дитя его собственной сестры. Ты ведь знаешь пророчество оракула в Афре. Ты — истинная дочь Фелатимоса, последняя наследница по прямой линии. Связывание кожей было единственным известным нам средством защитить тебя. И до сих пор магия Лхел работала.
Тобин продолжал смотреть на свое отражение в воде — те же глаза, те же волосы, тот же шрам на
