К полудню им стало известно, что кузница мастера Кварина находится в Кузнечном Ряду на рынке у Морских ворот. Вскоре они туда и отправились под видом нищих калек.
Лицо Алека наполовину скрывала грязная повязка. Серегил напялил на себя нечто, что раньше было шляпой, и повязал поверх драный шарф, так что поля заворачивались к подбородку с обеих сторон. Их переодевание дало желаемый эффект: когда они вышли во двор, Рири недовольно погрозил палкой этим не туда забредшим нищим.
— Ах, что за вездесущие попрошайки! — хмыкнул Серегил, когда они поспешно шмыгнули за ворота. — Тебе никто не рад в городе, но и никто не удивляется при твоем появлении.
Держа в руках чаши для подаяния, друзья отправились на улицу Ножен, широкий проезд, соединяющий Жатвенный рынок и Морские ворота. Как и ожидалось, на запруженных народом тротуарах никто не обращал на них внимания. Телеги и фургоны тянулись мимо бесконечным потоком. Жестянщики и точильщики нараспев расхваливали собственные умения, а под ногами у прохожих шныряли чумазые дети, собаки, поросята. Всюду были видны солдаты, вонючие нищие — настоящие — и несколько шлюх, вышедших на охоту с утра пораньше.
Улучив момент, Серегил и Алек уселись на задок телеги с сеном, подпрыгивающей на булыжниках мостовой так, что приходилось крепко держаться за прижимающие сено шесты.
— Смотри! — Серегил показал куда-то назад. Алек взглянул и внутренне поежился. Меньше чем в квартале от них за телегой следовал грубо сколоченный возок, окруженный мрачными стражниками; на колах, прибитых сзади, торчали пять отрубленных голов. Алек видел такие зрелища и раньше: предателей и шпионов в Римини ждала именно такая судьба. Обезглавленные тела лежали на дне возка; их выбросят на городскую свалку, а головы еще некоторое время будут служить для устрашения врагов.
— Да помилует нас Создатель, — пробормотал Алек. — Теперь часто приходится встречать такое. Если мы правы насчет нашего парня…
— То он кончит так же, — бесстрастно договорил Серегил. — Я бы на твоем месте не обращал внимания. Я, например, так и делаю.
«Особенно если учесть, что ты едва не кончил так же сам», — мрачно подумал Алек. Ему все еще иногда снились кошмары о том времени; он часто раздумывал, что произошло бы, не сумей они с Микамом очистить Серегила от столь искусно подстроенных леранцами обвинений в предательстве.
Как только стали видны ярко раскрашенные навесы над лавками Морского рынка, Серегил спрыгнул с телеги и двинулся в сторону Кузнечного Ряда — извилистой улочки, полной закопченных домов и кузниц. Роль нищего калеки была хорошо знакома Серегилу; он сгорбился и захромал, уцепившись за руку Алека.
Хоть улица и называлась Кузнечным Рядом, на ней находились не только кузницы, но и мастерские всевозможных ремесленников, работающих с металлом: они пользовались ее удобным расположением поблизости и от порта, и от рынка.
Едкий дым щипал Алеку глаза, уши заложило от грохота. Внутри мастерских на фоне тлеющих в горнах углей были видны полуголые люди, похожие на демонов, высекающих своими молотами искры из докрасна раскаленного металла. Туда и сюда бегали подмастерья с различными инструментами и корзинами с углем; другие потели, раздувая мехи до тех пор, пока железо не достигало желто-белого каления. В дверных проемах были вывешены котелки, мечи, плуги, доспехи — товары, производимые в данной мастерской.
Серегил, хромая, подошел к первой же кузнице и спросил подмастерье, где найти мастерскую Кварина.
— Ты ищешь мастера Кварина? — Мальчишка показал в конец узкого прохода.
— Его кузница вон там, у городской стены, — самая большая в квартале. Ты ее ни с чем не перепутаешь.
— Благодарствую, голубчик, — прокаркал Серегил, снова опираясь на руку Алека. — Пойдем, сынок, теперь уже недалеко.
Алек на секунду в растерянности вытаращил глаза. Они не обсуждали свои роли в подробностях, и услышав, как его называют «сынок» через столько времени после смерти отца, юноша ощутил болезненный холодок в груди. Тут же на него навалилось раскаяние: об отце он не вспоминал уже несколько недель, а то и месяцев.
Серегил бросил на него из-под полей своей шляпы острый взгляд.
— Ты в порядке?
Алек смотрел прямо перед собой, к собственному удивлению ощутив слезы на глазах.
— Все хорошо. Просто дым ест глаза.
Им пришлось выслушать немало ругани, уворачиваясь от тяжелых фургонов, прежде чем они добрались до мастерской Кварина. Его кузница действительно оказалась очень большой, значительно больше, чем все другие; располагалась она в здании бывшего склада.
Серегил помедлил у входа и заглянул в открытую дверь, оценивая заведение.
— Отсюда можно разглядеть две наковальни, — прошептал он. — Видишь тех ребят с металлическими бляхами на фартуках? Это все мастера, члены гильдии. У Кварина, должно быть, хорошо идут дела, раз у него под началом такие умельцы. Пойдем-ка разузнаем, что здесь известно о нашем приятеле Рителе.
Сразу за дверью они наткнулись на женщину в фартуке с бляхой, наводящей последний глянец на ажурные кованые ворота. Увидев вошедших, она опустила молоток.
— Вам тут что-нибудь нужно? — окликнула она их. Серегил спросил с астматической одышкой:
— Это кузница мастера Кварина?
— Хозяин вон там, в задней комнате, — ответила женщина. Подняв молоток, она указала им на важного седовласого старика, склонившегося вместе с несколькими кузнецами над столом и что-то чертившего металлическим стилосом.
— Нас, собственно, послали найти мастера Ритела, — сообщил ей Алек. — Нам велели передать ему кое-что и сказали, что он работает здесь.
Женщина презрительно фыркнула:
— Ах его! Рител со своей командой отправился в Нижний город, к западной сточной трубе.
— Твой дружок, дорогуша? — поинтересовался Серегил и подмигнул женщине из-под рваных полей шляпы.
— Ничей он тут не дружок. Выскочка — племянник хозяина. Из тех типов, что всегда урвут лакомый кусочек и плюют на остальных. Ну-ка, отправляйтесь отсюда! Надеюсь, вы с него сдерете двойную цену за свое известие. Этому недоноску такое вполне по карману.
Алек почтительно поклонился женщине:
— Спасибо, и да пребудет с тобой благословение Создателя. Пойдем, дедушка, до Нижнего города неблизкий путь.
— Дедушка, значит? — хитро подмигнул ему Серегил, когда они свернули к Морскому рынку
— По твоему виду ты им вполне можешь быть. Та женщина-кузнец не слишком любит Ритела, верно?
— Это я заметил. — Серегил выпрямил спину и потянулся. — Мастера в гильдии народ гордый и неуступчивый, они строго следят за соблюдением старшинства. Похоже, Кварин наступил не на одну мозоль, продвигая родственника.
— Неужели кто-то станет завидовать работе в сточных трубах?
— Если его команда работает там, значит, они, должно быть, заменяют железные решетки, закрывающие выходы стоков из цитадели. И кто, как ты думаешь, мог заказать такую работу?
— Благородный генерал Зиманис
— Деталями, конечно, занимаются его подчиненные. Такой контракт очень выгоден: кузнецу, ответственному за ремонт, и его работникам полагается дополнительная плата. Та женщина сказала, что Рител норовит урвать лакомый кусочек, помнишь?
— Но это все равно не объясняет, каким образом у Ритела оказались бумаги с печатью Зиманиса.
— Не объясняет, но тут просматривается начало вполне объяснимой связи. Письмо, которое видели у Ритела, было адресовано адмиралу Нирейдиану. Мы ведь встречали его у госпожи Килит на церемонии Скорбной Ночи.
— Тот вельможа, кого только что назначили организовывать каперство! — воскликнул Алек. — Это же
