нескольких футах от Беки вопил солдат, из груди которого извлекали стрелу. В ране зловеще пузырилась темная кровь. Когда раненый закричал снова, на этот раз слабым голосом, из пронзенного стрелой легкого раздался свист.
Рана на бедре у Беки оказалась глубокой и теперь ужасно болела, хотя во время битвы девушка ее почти не замечала. Никто не был удивлен более, чем она сама, когда по окончании боя Бека повалилась на шею своего коня в глубоком обмороке.
— Ну вот, все теперь должно зажить, если только рана не воспалится, — заверил ее Толес, откладывая в сторону иглу и поливая рану крепким вином. — Виния забинтует тебе ногу, чтобы ты могла ездить верхом.
У входа в палатку началась суматоха, и вошла принцесса Клиа, окруженная тремя уцелевшими капитанами: Миррини, Перрисом и Устесом. Все четверо были с ног до головы покрыты грязью после битвы, и Бека заметила, что Миррини прихрамывает, а на ноге у нее повязка У капитана Устеса, высокого чернобородого аристократа, правая рука оказалась на перевязи, а сквозь бинт на лбу Перриса проступила кровь. Только Клиа, казалось, не получила ни царапины, хотя было известно, что она все время была в самой гуще битвы.
«Колдовство, — гадала Бека, — или просто боевое искусство?» Все знали, что Клиа сильна в тактике, но именно ее привычка всегда быть впереди сражающихся делала ее такой популярной в войсках. Поговорив о чем-то с одним из хирургов, Клиа стала ходить среди раненых, хваля за храбрость и обнадеживая, и расспрашивая о подробностях битвы. Миррини заменила Беку и заковыляла к ней.
— Первая турма сегодня снова отличилась. Я видела, как вы прорвали ряды неприятеля как твоя нога?
Бека поморщилась: помощница Толеса как раз закончила бинтовать ее рану. Натянув порванные штаны, девушка попробовала согнуть ногу.
— Не так плохо, капитан. Ездить верхом я смогу.
— Вот и прекрасно. Клиа хочет, чтобы несколько патрулей отправились на разведку еще до рассвета. В каком состоянии твоя турма?
— Последнее, что я узнала, — это что погибли четверо, включая сержанта Портуса, и тринадцать пока не объявились. Как только выйду отсюда, я соберу всех и доложу тебе. — На самом деле Бека с ужасом думала о перекличке. Лежа в госпитальной палатке, она не могла прогнать воспоминание об изуродованном теле юного Ретуса, втоптанном в грязь. Он ведь был первым, кто встал рядом с ней в той стычке с бандитами.
Миррини мрачно покачала головой:
— Ну, может быть, тебе повезло больше, чем другим. Капитан Ормонус погиб в первой же атаке вместе с большей частью одной своей турмы. Да и мы в целом потеряли примерно треть эскадрона.
Клиа подошла к ним и опустилась на корточки рядом с Миррини. Бека лежа неуклюже отдала ей честь. Сегодня Клиа выглядела старше своих двадцати пяти лет. От усталости в углах глаз, вокруг рта и на гладком лбу появились морщинки.
— Такой большой отряд… — тихо проговорила она, рассеянно теребя конец темной косы. — Целый кавалерийский пленимарский полк и туча пехотинцев в тех самых холмах, которые мы патрулировали уже неделю! — Клиа бросила на Беку оценивающий взгляд. — Как, по твоему мнению, им это удалось, лейтенант?
Бека посмотрела через дверь палатки на дальние холмы.
— Там ведь сотни маленьких долин. Любой, кто хорошо знает местность, мог провести в них небольшие группы солдат; там они и затаились, не разжигая костров, а когда время подошло, к ним послали скороходов с приказом собраться в назначенном месте.
Клиа кивнула:
— Так думают и другие. Миррини говорит, что ты хороший следопыт. Если ты училась этому у своего отца и у Серегила, то немногие с тобой сравнятся. Я хочу, чтобы твоя турма завтра отправилась в холмы: посмотрим, что тебе удастся обнаружить.
— Слушаюсь, командир! — Бека села и отсалютовала Клиа.
— Хорошо. Я могу дать тебе и еще конников, если ты сочтешь, что в том есть нужда.
Бека обдумала предложение, потом покачала головой:
— Нет, мы сможем двигаться быстрее и более скрытно, если нас окажется не слишком много. Клиа хлопнула ее по плечу.
— Ну, вот и договорились. Я понимаю, что это похоже на поиски гадюки в соломе. Выясни все, что сможешь, и посылай донесения. Не ввязывайся в бой, если только тебя не загонят в угол. Миррини, кого еще ты посылаешь на разведку?
— Лейтенант Корис отправляется в предгорья с одной декурией. С остальной частью его турмы я проверю главный перевал.
— Я пошлю сообщение Фории, что нам нужны подкрепления, — сказала Клиа, поднимаясь. — И если повезет, остальная часть полка вернется с побережья через день или два. Желаю— удачи вам обеим.
— Будь осторожна, командир, — усмехнулась Миррини, стукнув кулаком по сапогу Клиа. — Не вздумай героически погибнуть, пока меня не будет.
— Обязательно подожду, пока ты вернешься, — лукаво ответила Клиа. — Я же понимаю, что ты не захочешь пропустить такое событие.
— Одержима Сакором, не иначе, — пробормотала Миррини, глядя вслед подруге. — Удачи тебе, Бека, и будь осторожна.
— Спасибо. Постараюсь, — ответила Бека. Когда Миррини ушла, она поднялась и стала высматривать среди раненых знакомые лица. Скоро она их нашла — и к тому же слишком много. Ариани из декурии Бракнила поманила ее из угла палатки.
Она была ранена, но легко, и могла держаться в седле. Другим повезло меньше. Микал получил удар копьем в живот, а Теле раздробило ногу. Рядом с ними Стеб прислонился к плечу своего друга Мирна, прижимая руку к окровавленной повязке на левом глазу. И это было еще не самое худшее.
Группа воинов окружила тело своего товарища. Это был Аулос, брат— близнец Калласа. Пленимарский пехотинец выбил его из седла уже перед самым отступлением и вспорол ему живот. Брат вынес Аулоса с поля боя и теперь сидел, положив голову раненого себе на колени.
Бека ощутила холодный ком в желудке. Хирург разрезал одежду Аулоса и отогнул кольчугу, но обнаружилось, что рана слишком велика, чтобы ее можно было зашить. Бледный и покрытый потом, юноша тяжело дышал, молча глядя на брата. На лице того, как в зеркале, отражалось ужасное страдание. Близнецы всегда были неразлучны, печально вспомнила Бека, и в веселье, и в бою.
— Ему дали снадобье, но он все равно все чувствует, — сказал Каллас тихо, когда Бека опустилась на колени рядом. Слезы струились по его щекам, но он оставался неподвижен, терпеливый, как каменное изваяние. — Толес говорит, ничего сделать нельзя, только облегчить ему конец. Но он не может уйти! Мучение все тянется… — Каллас помолчал, закрыв глаза. — Как его родич, лейтенант, я прошу позволения… поторопить его.
Бека взглянула в лицо раненому, гадая, понимает ли тот, что происходит. Аулос посмотрел ей в глаза и слегка кивнул, беззвучно прошептав «Пожалуйста».
— Найди кого-нибудь, Мирн. Быстро! — приказала Бека.
Мирн выскользнул из палатки и через несколько секунд привел санитара. Тот умело вскрыл артерию на ноге Аулоса, и дыхание страдальца почти сразу стало слабеть. С последним долгим вздохом он прижался лицом к груди брата и умер.
— Да возьмет Астеллус тебя к себе, и да осветит Сакор твой путь, — прошептала Бека короткую солдатскую молитву о павших. Остальные нестройным хором вторили ей.
— Те, кто может двигаться, помогите Калласу похоронить брата, потом присоединяйтесь к турме. Раненые останутся тут, их скоро отправят на побережье Все вы мужественно сражались Капитан Миррини гордится вами. Я тоже.
Воины пробормотали слова благодарности, и Бека, хромая, пошла из палатки так быстро, как только ей позволяла нога, но тут же застыла на месте, увидев десятки тел, усеявших землю, словно снопы после жатвы. Здесь был Сиртас, и Арна, и Линеус, и сержант Портус. Они лежали, глядя в голубое небо пустыми
