Волшебник остановился в дверях.
— Да, мой принц?
— То письмо, что вы принесли… от короля. Я его так и не прочел. Ки остается моим оруженосцем?
— Король ничего не написал об этом. Так что пока, судя по всему, положению твоего оруженосца ничто не угрожает. Надеюсь, ты будешь этого достоин, сэр Киротиус.
— Да, мой господин. — Ки подождал, пока волшебник и Фарин уйдут, потом закрыл дверь плотнее и облегченно вздохнул. — Он похож на змею, когда улыбается. Но, по крайней мере, на этот раз он принес добрые вести. — Ки сел на кровать и попытался заглянуть в глаза Тобину, но его друг смотрел в сторону. — Как ты себя чувствуешь? Если по правде?
— Неплохо. — Тобин провел рукой по влажной повязке на шее. — Снадобье помогает.
Он все еще хрипел, но Ки отлично расслышал в его голосе страх, который Тобин пытался скрыть.
— Значит, Орун осмелился поднять на тебя руку? — Ки с удивлением покачал головой.
Тобин судорожно вздохнул, его подбородок задрожал. Ки наклонился ближе к нему и взял друга за руку.
— Что же все-таки произошло?
Тобин бросил настороженный взгляд на дверь, потом, приподнявшись, прошептал в самое ухо Ки:
— Там был Брат.
Глаза Ки расширились.
— Но он был здесь! Он явился мне, когда вы с Фарином ушли.
Тобин изумленно уставился на него.
— И что он тут делал?
— Ничего! Я ждал вашего возвращения в этой комнате, а он вдруг появился.
— Он что-нибудь сказал?
— Только то, что я должен спросить Аркониэля… — Ки внезапно замолчал.
— О чем спросить?
Ки замялся; он уже усомнился недавно в Тобине и сам воспринял это как недостаток преданности, а теперь чувствовал себя еще хуже.
— Он не сказал. С тобой он тоже так себя ведет?
— Иногда.
— Но ты сказал, что Брат явился к Оруну. Ты его звал?
Тобин яростно затряс головой.
— Нет! Клянусь Четверкой, не звал я его!
Ки, переполошившись, всмотрелся в лицо друга.
— Я верю тебе, Тоб! Что с тобой?
Тобин судорожно сглотнул, но все же решился сказать:
— Брат убил Оруна.
— Но… как?
— Я не знаю. Орун тряс меня, держал за горло. Может, хотел меня убить. Я не знаю. Брат встал между нами и… он просто коснулся Оруна, и тот упал… — Тобин дрожал. По его щекам текли слезы. — Я его не остановил, Ки! А вдруг… Что, если именно я
Ки обнял его, прижал к себе.
— Ты бы никогда такого не приказал. Я знаю, ты не смог бы.
— Я ничего не помню. — Тобин всхлипнул. — Но я был так напуган, я так ненавидел Оруна, а он еще говорил гадости о тебе, и…
— Ты звал Брата?
— Нет!..
— Ты ему приказывал убить Оруна?
— Нет!
— Конечно нет. Так что ты не виноват. Брат просто защищал тебя.
Тобин поднял залитое слезами лицо и посмотрел на Ки.
— Ты так думаешь?
— Да. Он злой, но он
— Но это Лхел убила рысь.
— Да, но он там все равно появился. И он пришел, когда Орун пытался тебя убить. Прежде ведь никто не был так жесток с тобой, правда?
Тобин вытер лицо рукавом.
— Никто, кроме…
— Кроме кого? — резко спросил Ки, заподозрив кого-то из компаньонов и горя желанием расквитаться с негодяями.
— Кроме моей матери, — прошептал Тобин. — Она тоже пыталась меня убить. И Брат был там.
Гнев оруженосца растаял, зато от изумления Ки лишился дара речи.
— Ты не должен никому об этом говорить, — сказал Тобин, вытирая нос. — Я имею в виду, об Оруне. Никто не должен знать о Брате.
— Да сам Нирин не вырвет из меня признания! Ты же знаешь.
Тобин снова судорожно вздохнул и опустил голову на плечо Ки.
— Если бы в том письме говорилось, что ты должен уехать, я бы опять сбежал.
— Но на этот раз позволил бы мне себя догнать? — Ки попытался обратить все в шутку, но горло у него сжалось. — Даже не пытайся, не то мне придется держать тебя на привязи.
— Да ну… Мы бы сбежали вместе.
— А, тогда другое дело. Но сейчас тебе надо отдохнуть.
Однако Тобин отбросил одеяло и выбрался из постели.
— Я хочу видеть Бизира. Он ведь никакого отношения ко всему этому не имеет.
Тобин был уже на полпути к холлу, когда его осенила внезапная догадка. Что мог видеть Бизир? Тобин проклинал себя за слабость. Как можно было рухнуть в обморок в такой неподходящий момент. Тоже мне, прекрасная дама из баллады! Оставался ли Брат рядом с ним после того, как убил Оруна? Если Орун видел призрака, значит, и другой мог его увидеть. Собравшись с духом, он быстро вошел в холл.
Бизир, ломая руки, стоял у очага, в окружении Фарина и остальных. Единственным, кто сидел в комнате, был канцлер Хилус. Вероятно, он явился сюда прямо из дворца, потому что на нем были канцлерский камзол и плоская черная бархатная шляпа, обозначавшая его положение.
— А вот и принц! Прекрасно выглядишь, благодарение Четверке! — воскликнул канцлер. — Иди сюда, сядь рядом со мной, дорогой мальчик. Этот юноша как раз рассказывает нам о том отвратительном событии.
— Продолжай, Бизир. Расскажи принцу Тобину все то, что рассказал нам, — предложила Айя.
Бизир бросил на Тобина умоляющий взгляд.
— Ну я уже объяснил все им, мой принц. Я ничего не видел, только то, что вы оба лежали на полу, когда я вошел.
— Но ты подслушивал, — сурово произнес Нирин.
— Нет, мой лорд! Ну… просто там у двери стоит стул, специально для меня. Я всегда там сижу, на тот случай, если понадоблюсь лорду Оруну.
Хилус вскинул хрупкую, покрытую коричневыми старческими пятнами руку.
— Успокойся, юноша. Тебя никто ни в чем не обвиняет.
Он знаком приказал Улису подать перепуганному лакею кубок вина.
— Спасибо, мой лорд. — Бизир сделал глоток, и на его бледных щеках появился легкий живой
