золотом. Она купит слитки по обычной цене и расплатится в самой надежной валюте. Эту весьма крупную сумму поделят так, как мы делим всегда, самолетом развезут по швейцарским банкам и положат в именные сейфы. Ключи от сейфов члены получат в конце сегодняшней встречи. Деньгами все распоряжаются по собственному усмотрению, но, конечно, благоразумно и осторожно, — Блофельд медленно оглядел всех. — Таков план. Есть ли сомнения?
Заговорил Восемнадцатый — поляк электронщик Кандинский.
— Я, конечно, в этом не разбираюсь… Но, по-моему, корабли заинтересованных держав могут напасть на «Меркуриал» и захватить золото. Державы понимают, что из Сицилии слитки должны быть вывезены и будут сторожить и с моря, и с воздуха.
— Вы забываете, — терпеливо объяснил Блофельд, — что мы обезвредим первую и — если дойдет и до нее — вторую бомбу только после того, как положим деньги в банк. Так что державы не нападут, их бояться нечего. В принципе, могли бы напасть какие-нибудь вольные охотники за золотом, но я полагаю, что правительства будут держать дело в полнейшей тайне, так как любые слухи вызовут панику. Еще вопросы?
— Вы говорили, что в районе «Зет» непосредственно командует Первый. Предоставляете ли вы ему всю полноту власти — назначаете ли его, так сказать, главнокомандующим? — спросил кто-то из немцев.
«Типично немецкий вопрос, — подумал Блофельд. — Всегда выполнят приказ, но должны точно знать, кто командует. »
— Я уже разъяснял Специальному Комитету и повторяю: Первый займет мое место в случае моей смерти или болезни. Комитет сам проголосовал за это единогласно. По операции же «Омега» Первый — мой заместитель и одновременно, так как я остаюсь в Штабе и слежу за воздействием «Письма», — главнокомандующий «Спектра» в районе «Зет». Подчиняться ему, как мне. Надеюсь, теперь все ясно?
— Ясно, — подтвердили за столом.
— В таком случае, — сказал Блофельд, — встреча окончена. Останками Двенадцатого займется похоронная команда. Восемнадцатый, соедините меня с Первым на частоте двадцать мегагерц. С восьми часов почтовая служба Франции этой частотой пользоваться не будет…
VI. ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ!
Джеймс Бонд допил йогурт. Десять дней назад он вернулся из «Лесного» и чувствовал себя превосходно. Уж на что ненавидел писанину, а теперь и она в радость; строчит, как пулемет, завалил все отделы толковыми, четкими служебными записками. Сотрудники сначала дивились такому рвению, а потом заворчали: надоел этот Отдел 00. Просыпался Бонд рано, являлся свеженький, как огурчик, на службу и засиживался допоздна. Тут уж заворчала и секретарша, тишайшая Лоэлия Понсонбай: никакой у нее личной жизни! Она решилась даже посоветоваться со своей лучшей подругой по службе мисс Пеннишиллинг, секретаршей М. Та, подавив ревность, успокоила Лоэлию:
— Не волнуйся, Лил. С моим стариком после этого проклятого санатория было то же самое. Две недели работал, как автомат. А потом подвернулось сложное дело, он разнервничался и пошел в Пиковый клуб, немного отвлечься. Наутро, сама понимаешь, чувствовал себя отвратительно… Переключился, в общем, с природного метода на винный. Для мужчин — самый лучший метод. Пить, конечно, вредно, но так они хоть люди как люди, а с автоматом попробуй сработайся…
Позавтракав, Бонд закурил — он перешел с крепчайших, какие курил с юности, на самые слабые — и раскрыл газету. Громко зазвонил телефон — красный, для прямой связи со Штабом. Не отрываясь от газеты, Бонд снял трубку. Время теперь спокойное, холодная война пошла на убыль — наверняка ничего интересного ему не сообщат. Ну, отменяются сегодняшние стрельбы…
— Бонд слушает.
Звонил начальник Штаба. Бонд выронил газету, теснее прижался к трубке.
— Приезжайте немедленно, Джеймс. Вызывает М.
— Меня одного?
— Всех. Срочно и совершенно секретно. Все дела на ближайший месяц отменяйте. Сегодня вечером вылетайте.
Раннее утро — машин еще немного, да и дорожной полиции не видно. Через десять минут Бонд уже поднимался в лифте на девятый, последний этаж внушительного здания.
Он шел по крытому ковром коридору. Похоже было, что дело серьезное: рядом с кабинетом М. располагался отдел связи и там, за серыми, плотно закрытыми дверями, без умолку выбивали морзянку радисты, строчили машинистки, щелкали клавишами шифровальщики. Не общая ли тревога? Что же стряслось?
Подле мисс Пеннишиллинг стоял начальник Штаба с толстой пачкой бумаг.
— … И отправьте побыстрее, голубушка, — уловил Бонд. — Почты будет сегодня много, жаркий денек.
Мисс Пеннишиллинг бодро улыбалась. Она любила такие, как она выражалась, «убийственные» деньки — вспоминалась молодость, шифровальный отдел… Она включила внутреннюю связь:
— Пришел 007, сэр. — И посмотрела на Бонда. — Ты сегодня улетаешь.
— Пристегните ремни! — усмехнулся начальник Штаба.
Над дверью в кабинет зажглась красная лампочка, и Бонд вошел.
Здесь было тихо. М. сидел в кресле, боком к столу и смотрел в широкое окно: Лондон поблескивал в солнечных лучах.
— Садитесь, 007. Возьмите эти фотокопии. — М. протянул ему лачку листов. — Прочтите внимательно.
И М. принялся набивать трубку. Бонд взял верхний лист: сфотографирован с обеих сторон большой конверт.
— Курите, — предложил, не поднимая глаз, М.
— Благодарю, сэр. Я почти бросил.
М., хмыкнув, сунул трубку в рот, раскурил и глубоко затянулся. Поудобнее устроился в кресле. Снова уставился в окно, но серые зоркие глаза смотрели мимо домов, улиц…
Письмо адресовано премьер-министру. Сверху на конверте приписано: «Срочно. Лично в руки». Адрес написан правильно, подробно, шрифт у машинки четкий, изысканный. Штамп брайтонский, восемь тридцать утра, третье июня. Вчера… На оборотной стороне видны отпечатки пальцев, сургуча нет. В самом письме, тоже безукоризненно грамотном и красиво отпечатанном, значилось:
«Уважаемый г-н Премьер-министр!
Начальник Штаба Военно-воздушных сил, вероятно, уже сообщил Вам (или в ближайшее время сообщит), что 2 июня сего года из ночного учебного полета не вернулся британский самолет с двумя атомными бомбами на борту. Речь идет о «Защитнике» производства компании «Вильярс» из Пятой экспериментальной эскадрильи Королевских Военно-воздушных сил. Атомные бомбы числятся в Министерстве обороны под следующими номерами: МОС/бд/654/Мк В и МОС/бд/655/Мк В. У нас имеются также номера, под которыми бомбы числятся в Военно-воздушных силах США, но мы не станем утомлять Вас цифрами.
Самолет выполнял тренировочный полет по программе НАТО, на борту было пять человек экипажа и один наблюдатель. Запас топлива на десять часов лета со скоростью 600 миль в час при средней высоте 40 тысяч футов.
Указанный самолет, а также две атомные бомбы находятся в настоящее время в руках нашей организации. » Экипаж и наблюдатель погибли, о чем рекомендуем уведомить родственников. Этим Вы подкрепите версию о крушении самолета и сохраните в тайне то, что произошло на самом деле, а тайна не только в наших, но и в Ваших интересах.
Самолет будет выдан в обмен на слитки высокопробного золота общей стоимостью в 100 миллионов фунтов стерлингов. План передачи золота прилагается.
Если в течение трех дней, начиная с 17 часов 3 июня 1959 года (то есть до 17 часов 6 июня 1959 года) наши требования не будут выполнены, мы предпримем следующее. Сразу же по истечении срока при помощи атомной бомбы уничтожим собственность западных держав стоимостью не менее уже упоминавшихся 100 миллионов фунтов, причем будут и человеческие жертвы. Если же и после этого предупредительного удара Вы в течение 24 часов не проявите готовности принять наши условия, мы без
