– Нет, я…
– Значит, на самом деле вы не видели, как хоронили моего сына? – закончил он за нее.
– Уверяю вас, его похоронили как христианина.
– Это вы уже говорили. – Каллен взглянул на крест с криво вырезанными буквами. – Я хочу видеть своего сына.
– Вы его видите. – Аббатиса показала на крест. Каллен медленно покачал головой:
– Нет. Я вижу могилу, а не своего сына. До того как я буду держать в руках его тело…
– Неужели вы хотите осквернить место его вечного покоя? – Аббатиса была явно шокирована.
– Я намерен подержать на руках своего сына, – ответил Каллен решительно.
– Я не разрешу этого. – Аббатиса расправила плечи. Он холодно посмотрел на нее и спросил:
– А как вы сможете меня остановить?
Аббатиса ничего не смогла ответить.
– Мне нужна лопата.
Аббатиса наконец опомнилась.
– Я не стану помогать вам в осквернении могилы.
– Если потребуется, я разгребу землю голыми руками. Так или иначе, но я возьму на руки своего сына.
Аббатиса оставалась непреклонной.
– Я не позволю осквернять священную землю.
Каллен огляделся и увидел то, что ему требовалось. Аббатиса проследила за его взглядом и поспешила к одинокому дереву, к стволу которого была прислонена мотыга.
Каллен пропустил ее, но не успела она схватить мотыгу, как он вырвал ее из рук монахини и направился к могиле сына.
– Не делайте этого! – умоляла она. – Вы потревожите его душу.
Когда Каллен воткнул мотыгу в землю, налетел порыв холодного ветра.
– Моя душа не обретет покоя, если я собственными глазами не увижу, что мой сын похоронен здесь.
– Вы думаете, что я вам солгала?
– Скоро мы это узнаем.
Несколько монахинь собрались под сводами арок на краю кладбища и лихорадочно молились, перебирая четки, висевшие у них на поясе.
Аббатиса схватилась за крест, висевший у нее на груди.
– Я буду молиться за вас обоих.
Каллен рыл до тех пор, пока не докопался до дна. Он отбросил мотыгу и, склонившись над ямой, посмотрел на маленький сверток, засыпанный землей. Он медленно протянул к нему руку. Ему стало страшно – что он найдет? Или не найдет?
Сверток был крошечным, но его руки дрожали, когда он его поднимал. Потом он вдруг замер – что-то было не так. Он сорвал одеяльце и обнаружил небольшой мешочек.
Каллен повернулся к аббатисе. Она явно была ошеломлена, а он открыл мешочек и заглянул в него. На секунду закрыв глаза, он опять их открыл, словно был не уверен в том, что увидел, потом перевернул мешок, и из него высыпался песок.
– Где мой сын? – требовательно спросил Каллен.
– Я… я…
– Кто хоронил моего сына?
В глазах аббатисы он увидел ужас. Каллен отряхнул землю с рук.
– Сейчас же приведите его ко мне.
– Я…
– Сейчас же! – зарычал он, но тут же умерил свой гнев, потому что у него появилась надежда.
Его сын жив.
Глава 3
Сара оставила сестру Мэри с остальными монахинями, сжимавшими свои четки, словно оружие. Молитвы были их защитой и спасением. В трудные минуты они по многу часов молились в часовне. Однако эта сцена, когда все насельницы монастыря собрались под арками с четками в руках, напомнила Саре отряд солдат, приготовившихся к бою.
А кто же враг?
Сара стянула с головы шаль, и ее рыжие, в мелких кудряшках волосы вспыхнули как пламя. Ее взгляд привлекла пара, стоявшая в дальнем углу кладбища.
