раздраженного, или равнодушного, или любого другого мужа, как пожелает Сара, и дело с концом.
– И дело с концом, – пробормотал он, но довольно резко.
– Вы что-то сказали? – Сара удивленно посмотрела на него.
Неужели это слезинка в уголке ее глаза? Она так быстро отвернулась, что он не был в этом уверен.
– Нет. А ты в порядке?
– В полном, – ответила она слишком весело.
Сара не разговаривала с ним все утро. Откуда это веселье? Что происходит?
– Надо бы остановиться. Самим отдохнуть и дать отдых лошадям! – крикнул он.
Прежде чем обернуться, Сара провела рукой по глазам, и это еще больше его насторожило.
– Давайте попозже.
– Нет сейчас! – потребовал он. – По-моему, здесь поблизости есть ручей. Я помню, как мы когда-то останавливались здесь с моим отцом.
– Да, – неохотно согласилась Сара. – Здесь есть ручей, и вода в нем чистая и холодная.
– Как раз то, что нам нужно. – Каллен повернул лошадей, зная, что Сара последует за ним. Он хотел узнать, что ее беспокоит, и решил, что они не двинутся дальше, пока она не поделится с ним своими сомнениями.
Пока лошади пили из ручья, Каллен расстелил на берегу одеяло. Сара достала хлеб и сыр, хотя было видно, что еда ее мало интересует. Каллен же, напротив, страшно проголодался.
– А ты не голодна?
– Нет. – Она сидела на краю одеяла, поджав ноги, и смотрела на воду.
– Расскажи мне, что тебя беспокоит, – потребовал он так резко, что она обернулась к нему. – И не вздумай убеждать меня, что это не так. Я же вижу, что…
– Ах вы видите!
– То, что ты молчишь, означает, что тебя что-то беспокоит. Так что выкладывай.
Сара тяжело вздохнула и покачала головой:
– Мне не обязательно объяснять вам перемену моего настроения.
– Обязательно. Понимаешь, меня, сам не знаю почему, стало заботить твое благополучие. Может, это потому, что я твой муж, а я всегда серьезно отношусь к своим обязанностям. Или потому, что считаю тебя своим другом и не хочу видеть, как ты страдаешь, а может, ты просто мне нравишься и я хочу тебе помочь. Что бы там ни было, я не сдвинусь с этого места, пока ты все мне не расскажешь.
– Вряд ли вы испытываете ко мне что-то подобное.
– И тем не менее это так. Ничего не поделаешь. – Каллен видел, что она готовится возразить, и предупредил: – Не трудись со мной спорить – зря потеряешь время.
Сара сразу же сникла.
– Никак не могу забыть свой сон.
– Расскажи мне о нем, – смягчившись, попросил Каллен. Она все еще колебалась. Это было видно по тому, как она заерзала по одеялу и запустила пальцы в свои непокорные рыжие кудри.
Каллен отряхнул с рук хлебные крошки, взял ее за руку и стал ждать. Теперь он заметил следы слез на ее лице. Это противоречило ее уверенной манере держаться, и он почувствовал легкое раздражение. Ну почему она решила страдать в одиночку?
– Позволь мне облегчить твою боль, Сара, – настаивал он.
– Меня всего-навсего преследует ночной кошмар. – Она по-прежнему отказывалась от его помощи.
– Расскажи мне о нем, и, возможно, вместе мы разгадаем его.
По лицу Сары пробежала тень сомнения. Она все еще не решалась поделиться с ним своими страхами. Но потом смирилась. Разгладились еле видимые морщинки в уголках глаз, спало напряжение, и из груди вырвался тихий вздох.
– Сон казался таким реальным.
– У меня у самого бывают кошмары.
– Правда?
Каллен кивнул:
– Безумие, конечно, но мне приснилось, что из тюрьмы Уэйтон меня спас молодой парень. – Он пожал плечами. – А оказалось, что это переодетая в мужское платье молодая женщина.
Он рассказал эту историю с намерением облегчить ее беспокойство, а она еще больше расстроилась и опять замкнулась в себе.
– Значит, ваш сон обернулся явью.
Каллен понял, что у нее был не просто сон, а кошмар и она боялась, что он сбудется. Он придвинулся к ней ближе и, обняв за плечи, прижал к себе.
– Неужели все так страшно? Расскажи.
