где я могу найти своего сына.
Набрав побольше воздуха, Сара с шумом выдохнула.
– Мы поедем за вашим сыном после того, как вы встретитесь с моим отцом и он узнает, что мы обвенчаны.
Сказав это, она благоразумно отступила на несколько шагов от новоявленного мужа, потому что тот сначала покрылся красными пятнами, а потом эти пятна слились в одно, пока он не стал похож на вареного рака.
Каллен было бросился на нее, но она уперлась ему ладонями в грудь и оттолкнула.
– Ваш сын в безопасности, – уверила она его. – Как только мой отец узнает, что я действительно вышла замуж, и признает, что я выполнила свой дочерний долг, я отвезу вас к вашему сыну.
– Ты ничего об этом не говорила. Мы должны были только пожениться, и все.
– Я сказала не совсем так.
– Ты обманула меня.
– А вы женились бы на мне, если бы узнали, что от вас требуется что-то еще? – вызывающе спросила Сара.
Каллен отвернулся, чтобы перевести дыхание, а потом, взглянув на нее, тихо сказал:
– Что еще я должен сделать?
– Мы обсудим это позже. – Она метнула быстрый взгляд на аббатису, которая сидела за своим письменным столом, очевидно, регистрируя их брак в церковном журнале.
Каллен наклонился, так что могло показаться, будто он собирается ее поцеловать, но Сара знала, что это не так, и не вздрогнула.
– Скажи сейчас.
– Когда мы будем одни, – твердо заявила она.
Вместо ответа Каллен схватил ее за руку и вывел сначала за дверь, а потом стал подталкивать в дальний конец арок, где никто не мог их ни увидеть, ни услышать.
– Говори сейчас же!
– Попытайтесь понять, в каком я положении. Мой отец должен удостовериться, что мы по-настоящему женаты. Только тогда он от меня отстанет. Я не настаиваю на том, чтобы вы остались со мной. В один прекрасный день вы просто исчезнете. Какое-то время люди посплетничают, а потом все утихнет и меня отставят в покое. А у вас будет ваш сын.
– Определи поточнее, что значит «по-настоящему женаты».
Сара предполагала, что у нее будет больше времени на подготовку, но раз уж он спросил…
– Мне нужно, чтобы вы со мной переспали.
Каллен поднял глаза к небу, умоляя Господа дать ему терпения.
Но Сара была откровенна.
– Я понимаю, что вы все еще оплакиваете свою любимую Алэну, но это облегчит вам задачу. Между нами нет никакой любви, только долг. Вы сделаете это, и делу конец.
Стон Каллена был больше похож на рычание.
– По закону клятвы должны быть подкреплены, – продолжала она. – Я не могу рисковать. Мой отец может заявить, что брак недействителен, и навязать мне другого мужа. – Сара замолчала, хотя хотела еще что-то добавить, но решила, что лучше дать время – ему, чтобы переварить информацию, а себе, чтобы проглотить обиду от того, что он не хочет спать с нею.
Она предлагала ему себя, а он вел себя так, будто эта мысль была для него отвратительна. По тем сведениям о мужчинах, которые она получила из откровенных бесед и осторожных вопросов, мужчины охотно соглашались на подобные предложения женщин. Вряд ли Каллен отличается от остальных.
Он опять схватил ее за руку и заставил прислониться к стене, почти припечатав ее своим могучим телом, так что ей стало трудно дышать.
– Расскажи обо всем чего ты от меня ждешь в обмен на моего сына.
С этим шотландцем шутки плохи, подумала Сара, но это хорошо. Он сможет противостоять ее отцу и отстоять ее свободу.
– Вы переспите со мной по дороге домой, встретитесь с моим отцом, постараетесь, чтобы он поверил, что мы женаты, и тогда воссоединитесь со своим сыном.
– Я хочу воссоединиться со своим сыном до того, как увижу, что твой отец поверил нашему браку.
Сара поняла, что ему нужны гарантии, но и она должна быть уверена, что он выполнит свою часть сделки.
– Вы даете слово, что не оставите меня, как только получите своего сына?
– Даю слово.
– Мне надо, чтобы вы переспали со мной до того, как мы…
– Да, да, – отрезал Каллен и отвернулся от нее. Почему ее так волнует его нежелание спать с ней? Это было условие, которое должно было бы устроить их обоих, не более того. Какая разница, хочет он ее или нет? Может быть, ее беспокоит, что ей – всего один раз – хочется, чтобы она вызвала желание у мужчины? Но ведь никто по-настоящему ее не знает. Ее острый язычок отлично защищает ее, чтобы никто не мог
