– Ух ты! – воскликнул Патрик.
– Как щедро с твоей стороны, дорогой! – промурлыкала Кэтрин.
– С чего начнем? – поинтересовался прагматичный Массимо.
– Ты что, не собираешься сказать мне спасибо? – гневно спросил Жан-Люк.
– Ну конечно, дружище, спасибо, страшно тебе благодарен!
Вот так новость! Вообще-то я знала, что маэстро планирует расширяться, но чтобы в таком масштабе и при моем непосредственном участии… Пожалуй, это самое заманчивое предложение за все мою жизнь. Взяв руку Массимо, я тихонько ее сжала.
– Так с чего начнем? – переспросила Кэтрин. А она волнуется, судя по скорости, с которой выпила свой «Беллини». С чего бы это?
– Сейчас обо всем расскажу. На носу праздники, но на следующей неделе неплохо бы найти помещение для нового салона.
– На следующей неделе?! – вскричал Патрик. – Это ведь Рождество!
– Oui, – кивнул Жан-Люк, – но надеюсь, вы не откажетесь…
– Ни в какую глушь на праздники не поеду! – буркнул Патрик.
– Тогда через неделю, – картинно пожал плечами Жан-Люк. Что-что, а пожимать плечами французы умеют, так же, как итальянцы жестикулировать, а американцы панибратски хлопать по спине. – Ты, Патрик, отправишься в Лос-Анджелес. Как, не возражаешь?
– Нисколько! – совсем другим тоном ответил мой приятель. Он давно мечтал о Калифорнии.
– К сожалению, мы с Кэтрин уехать не сможем, нужно ремонт заканчивать. – Жан-Люк взглянул на свою возлюбленную, а та скромно потупилась. – Джорджия, Массимо, говорят, вы в Париж собираетесь?
Как он узнал? Наверное, Клаудиа или Томми Джи рассказали. Да, наш маэстро держит руку на пульсе!
Массимо вопросительно изогнул бровь:
– Ты что, и в Париже планируешь салон открыть?
– Не знаю, очень может быть. – Жан-Люк снова пожал плечами. – А что? Ты ведь прекрасно говоришь по-французски, почему бы и нет?
Действительно, почему бы и нет?
Рождество в Википими. Представьте маленькие, утопающие в снегу домики, Рудольфа и других оленей, гарцующих по лужайке миссис Апроуд. На центральной площади – ясли, фигурки Марии, Иосифа и младенца Иисуса. А на ферме старого Миллера больше пятидесяти елок и сосен, и каждое дерево украшено серебристыми звездами, мерцающими в лунном свете. Чем беднее люди, тем больше тратят на празднование Рождества. Интересно, так только в Википими или во всех маленьких провинциальных городках? Вот в Нью-Йорке самые состоятельные люди небольшим венком на двери обходятся.
– Невероятно! – прошептал Массимо.
Массимо приготовил мне сюрприз: во Францию мы полетим не из Нью-Йорка, а из Бостона, так что спокойно встретим Рождество, а рано утром уедем.
Итак, мы прогуливались по запорошенным снегом улочкам моего родного города, переваривая вкуснейший, сытнейший обед, который приготовила Дорин, узнав, что я приезжаю с другом.
– С другом? – переспросила она.
– Да.
– Что еще за друг?
– Его зовут Массимо.
– Тот симпатичный итальянец из салона? – обрадовалась мама. – Я знала, не спрашивай откуда, но я знала!
– Да тут и спрашивать нечего! – запальчиво воскликнула я. С Дорин всегда так: все она знает наперед.
– Ну конечно, нечего!
– Если будешь продолжать в таком же духе, никакого Массимо не увидишь!
– Ну ладно, ладно!
– Невероятно! – повторил Массимо, глядя на фигурки Рудольфа и его товарищей.
– Хватит повторять одно и то же! Я ведь здесь выросла, так что еще как вероятно!
– Джорджия… Это ведь в хорошем смысле невероятно! – Массимо обнял меня за плечи. – Разве в Нью- Йорке увидишь что-то подобное? Какая красота!
Мы стояли на углу Элм-стрит и смотрели на лужайку миссис Апроуд. А ведь и правда красиво! Просто если слишком долго жить на одном месте, то перестаешь замечать. Воистину лицом к лицу – лица не увидишь!
– Твоя мама всегда столько готовит? – спросил Массимо. – У моей тоже обед так обед, но сегодня это было нечто! – тяжело вздохнул он.
– Все ради тебя! – засмеялась я. – Мама сто лет не готовила для мужчины, вот и решила наверстать
