Кандидат

ход… – да, вполне законный, – для того, чтобы, извините за выражение, посадить графа в лужу.

Эртело. Ох, что-то больно хитро.

Ледрю. Значит, он ломал комедию?

Мюрель. Но я…

Эртело. Ни к чему его защищать.

Ледрю. И этот человек хвастался, что покажет префекту, где раки зимуют!

Руслен. А почему бы и нет?

Сельский стражник (слегка ударив Руслена по плечу). Полегче, господин Руслен!

Все. Довольно! Хватит! Пора кончать! Закрывайте собрание!

Все поднимаются. Руслен делает отчаянный жест, потом поворачивается к председателю, который уходит.

Председатель. Не совсем удачное собрание для вас, господин Руслен, будем надеяться, что в следующий раз…

Руслен (обращается к Марше, который проходит мимо него). Марше! Ах, как дурно с вашей стороны! Как дурно!

Марше. Ну, знаете, с вашими взглядами!.. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Руслен, Онэзим, гарсон из кафе.

Руслен (возвращаясь на авансцену). О, мои мечты… Мне остается только бежать или утопиться. Я буду посмешищем для всех. (Разглядывая стулья.) Они были здесь… Да… И вместо беснующейся толпы, чьи одобрительные возгласы я уже заранее слышал… (Входит гарсон и ставит стулья по местам.) Ах, роковое честолюбие, столь же пагубное для королей, как и для простых смертных. И никакой возможности поправить дело! Ни одного удачного слова! Как мне больно, как больно! (Гарсону.) Да, можете их убрать. Они мне больше не нужны. (В сторону.) Один вид их действует мне сейчас на нервы.

Гарсон (Онэзиму, который прячется на эстраде за контрабасом) . Вы еще здесь?

Онэзим (робко). Г-н Руслен.

Руслен. А, Онэзим.

Онэзим (подходя). Я хотел бы придумать подходящие слова… чтобы выразить, как я сочувствую вам… неприятности…

Руслен. Спасибо, спасибо. Ведь все меня покинули… Даже Мюрель.

Онэзим. Он только что вышел вместе с клерком г-на Додара.

Руслен. Как бы его найти? (Выглядывает на улицу.) Слишком много народу на площади; они способны на меня наброситься…

Онэзим. Не думаю.

Руслен. Это бывало. Они могут оскорбить, разорвать меня на части… Да! Чернь! Как я понимаю Нерона!

Онэзим. Когда отец получил от префекта письмо, отнявшее у него последнюю надежду, он был так же опечален, как вы. Однако он преодолел печаль, отнесшись к делу философски.

Руслен. Послушайте, вы хоть не обманите меня, вы такой превосходный молодой человек!

Онэзим. О!

Руслен. Скажите, разве за вашего отца… (Повернувшись к гарсону, который расставлял стулья.) Меня раздражает этот гарсон. Оставьте нас в покое. (Гарсон уходит.) Разве за вашего отца действительно было столько голосов, как говорят? Он прочел мне целый список коммун…

Онэзим. Он, безусловно, уверен в шестидесяти четырех коммунах, я сам читал их названия.

Руслен (в сторону). Это цифра!

Онэзим. Но… у меня к вам поручение. Когда я шел на заседание, какая-то незнакомая старушка догнала меня и сказала: «Сделайте одолжение, передайте эту записку г-ну Руслену». (Передает ему записку.)

Руслен. Странное письмо. Ну-ка, посмотрим. (Читает.) «Интересующаяся вами особа считает своим долгом предупредить вас, что г-жа Руслен…» (Останавливается потрясенный.)

Онэзим. Ответ можете передать через меня.

Руслен (конвульсивно смеется). От… от… ответ?..

Онэзим. Да! Какой же ответ?

Руслен (злобно). Пинка в зад болвану, который берется за подобные поручения. (Онэзим убегает.) Анонимное письмо – глупо в конце концов расстраиваться. (Комкает и бросает письмо.) Ненависть моих врагов не имеет, видно, границ. Но эта махинация превосходит все прочее. Чтобы отвлечь меня от политики, помешать моей кандидатуре, они затрагивают даже мою честь. Эта гнусность исходит, вероятно, от Грюше… Недаром его кухарка вечно рыщет возле моего дома… (Поднимает письмо и читает.) «… что у вашей жены любовник». У моей жены не может быть любовника. Откуда возьмется у нее любовник?

Как глупо… Однако в тот вечер я сам слышал под деревьями звук пощечины и почти тотчас же звук поцелуя. Я видел собственными глазами мисс Арабеллу. Она была, конечно, не одна, ибо, с другой стороны – пощечина… Неужели какой-нибудь нахал позволил себе в отношении г-жи… Ну! Она бы мне сказала. Да, и в таком случае поцелуй предшествовал бы пощечине, а я прекрасно слышал сперва звук пощечины, а затем поцелуй. Ах! Не буду больше думать об этом. У меня другие заботы. Нет, нет, дело прежде всего. (Намеревается уйти.)

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Руслен, Грюше.

Грюше. Мюреля здесь нет?

Руслен. Вы что же, пришли издеваться надо мной? Порадоваться моему поражению? Высмеять?

Грюше. Нет, вовсе нет.

Руслен. По крайней мере следовало бы выбрать более честный способ борьбы, сударь.

Грюше. Право на моей стороне.

Руслен. Я знаю, что в политике…

Грюше. Мной руководит не политика, а гораздо более скромные интересы. Мюрель…

Руслен. Плевать мне на Мюреля.

Грюше. Вот уже неделя, как он избегает меня, несмотря на свои обещания. Он ведет себя возмутительно. Не довольствуясь насилием надо мной, – я ведь мог бы привлечь его к суду; но я не сделал этого из уважения к обществу и промышленности.

Руслен. Пожалуйста, покороче.

Грюше. Г-н Мюрель, приехав сюда, занялся биржевыми операциями; вначале игра была настолько счастливой, что я… в первый раз… одолжил ему десять тысяч франков. Он мне вернул их, даже с барышом. Через два месяца новый заем в пять тысяч. Но счастье изменило ему. В третий раз…

Руслен. Какое мне до этого дело?

Грюше. Короче говоря, он должен мне в настоящее время тридцать тысяч двести двадцать шесть франков и пятнадцать сантимов.

Руслен (в сторону). Ага! Примем к сведению.

Грюше. Этот молодой человек воспользовался моей добротой. Он прельстил меня