— Тогда я потороплюсь. — Ханна глубоко вдохнула, входя в служебную комнату Клер. — Я понимаю, что это деликатный вопрос, но знаешь ли ты, где был преподобный Кнудсон вечером в пятницу?
— Это в связи с убийством Ронды?
— Да. У Ронды был гость в доме Фолкер в пятницу вечером, который принес две порции ужина. Я знаю, что преподобный заказал еду навынос в тот вечер. Надеюсь, он не был гостем Ронды.
— Не был.
— Ты уверена?
— Как в себе самой. Боб был моим гостем.
— Когда именно преподобный Кнудсон приехал к тебе и когда уехал? И что принес на ужин?
— Тебе действительно нужно все это знать? — зеленые глаза Клер сузились. — Или ты жаждешь услышать интимные подробности?
— Я вовсе не любопытна… ну, по крайней мере не всегда. Мне правда нужно узнать, Клер. Я понимаю, что ты хотела бы держать отношения с преподобным в стороне от людских глаз, и это одна из причин, почему я спрашиваю. Если мне удастся вычеркнуть его из списка подозреваемых, мне не придется говорить о нем Майку.
Клер на секунду замешкалась.
— Ладно. Боб приехал ко мне в семь и уехал после полуночи. И привез «оссо буко».
— Хорошо. Можно вычеркивать его из списка. — Ханна облегченно вздохнула. — Это, конечно, не мое дело… но ты не знаешь, почему его бабушка думала, что он на церковной встрече?
Клер чуть улыбнулась:
— Потому что он должен был там быть, присутствовать на Вселенском Соборе. Но его отменили. Боб узнал об этом в конце дня, и мы… в общем… воспользовались моментом. Кстати, он потрясающий танцор.
— Преподобный?
— Да. Он заработал на обучение в колледже, подрабатывая учителем танцев. Боб танцует танго лучше всех, кого я знаю. Просто безумно хорошо.
Ханна заморгала. Очень трудно было вообразить себе серьезного священника, читающего проповеди в Лютеранской церкви, безумным танцором танго.
— Так вы ходили на танцы?
— Не ходили. Мы отодвинули мебель и танцевали в гостиной. Боб просто чудо, Ханна. Я никогда в жизни не была так счастлива. Он почти убедил меня позволить ему объявить прихожанам о нашей помолвке — и наплевать на последствия.
Ханна вздохнула. Она желала Клер добра, но речь шла об очень серьезных последствиях.
— Я знаю, что ты думаешь, но даже во времена романа с Ричардом я была активно связана с церковью. Боб мог бы помочь мне искупить грехи и очиститься.
Ханне захотелось задать не совсем этичный вопрос. В общем-то, это было не ее дело, что, впрочем, никогда ее не останавливало.
— Ты действительно думаешь, что сможешь быть женой священника в маленьком городке?
— Думаю, что да. Я знаю, что хочу стать женой Боба. Лишь одно меня беспокоит.
— Твое прошлое?
— Нет, Боба оно не волнует. Но я не знаю нот, а все жены священников в городе умеют играть на органе.
Подъезжая к «Роудз Дентал Клиник», Ханна взглянула на часы. Несмотря на то что она заезжала к Лоретте, чтобы доставить печенье, на свидание с Норманом она приехала на двадцать минут раньше. Она вышла из грузовика, заперла дверь и прошла в приемную. Из кабинета в глубине клиники доносились голоса. Норман все еще занят с пациентом. Вместо того чтобы листать журналы, Ханна решила пройти квартал до «Ближайшей аптеки» и поговорить с Джоном Уокером о работе Ронды в его магазине.
С тротуара поднимались горячие волны воздуха. Мейн-стрит была почти пустынной, и она понимала почему. Все умные люди сидели в помещениях с задернутыми шторами и включенными вентиляторами, гоняющими недвижный воздух. Сегодняшняя жара наводила Ханну на мысль о том, что городскому совету Лейк-Иден надо бы ввести обязательную сиесту.
Ханна заметила, что невольно старается не наступать на трещины в асфальте. Бабушка Ингрид говорила как-то, что «на трещину наступать — маме спину поломать». Старый стишок глубоко засел в подсознании. Она, конечно, в это предсказание не верила. Даже в детстве вряд ли верила. Но спустя двадцать пять лет со дня первого знакомства с этой детской присказкой она все так же старательно обходила трещины.
В дверях аптеки стоял большой вентилятор, и Ханна обогнула его, входя внутрь. После яркого солнца освещение здесь казалось тусклым. Она остановилась в нескольких метрах от двери и подождала, пока привыкнут глаза. После того как зрачки чудесным образом расширились и зрение вернулось, Ханна поняла, что стоит возле прилавка со сладостями, и быстро прошла к витрине с мягкими игрушками.
— Привет, Ханна. — Ее приветствовал голос из полумрака в глубине магазина. Ханна помахала рукой, заметив Линду Нельсон.
— Привет, Линда. Я не знала, что ты здесь работаешь.
— Я подменяю на лето Бет Халверсон. Она получила путевку в экологический лагерь.
Ханна кивнула. Бет играла на пикколо, и ее будет не хватать всем, кто слышал игру духового оркестра школы Джордан Хай.
— Мне нужно поговорить с Джоном, он здесь?
— Он в аптеке. Пошли со мной, я ему позвоню.
Ханна удивилась. Раньше, чтобы поговорить с Джоном, один из служащих просто просачивался за прилавок, открывал дверь в аптеку и звал Джона.
— Зачем ему звонить?
— Новые правила. Нам не разрешается входить в аптеку, и дверь на замке. Если кому-то нужен мистер Уокер, нужно звонить ему.
— Что, ваш магазин взломали?
— Не знаю. Мистер Уокер просто объявил новые правила, когда мы пришли в пятницу утром на работу. Он не объяснил причину.
Ханна прошла за Линдой к аптечному прилавку и наблюдала, как та набирает номер. Раздался звонок, дверь за прилавком открылась, и вышел Джон Уокер. Он был чистокровным индейцем племени чиппева и родился в резервации Ред-Лейк. Когда Джону настала пора идти в старшие классы, он вместе с родителями переехал в Лейк-Иден и закончил школу Джордан Хай. Затем уехал учиться в колледж, а вернувшись, купил аптеку.
— Чем могу помочь, Ханна? — спросил Джон, запирая за собой дверь.
— Мне нужна кое-какая информация. Мы можем зайти в аптеку и поговорить наедине?
Джон покачал головой.
— К сожалению, в аптеку не разрешается входить никому, кроме меня. Впрочем, мы можем пройти в офис.
Ханна последовала за Джоном через склад в каморку, которую Джон называл офисом. В этом помещении размером с чулан едва умещался стол и два стула, но оно было уединенным, а это то, что надо.
— Кофе? — спросил Джон, указывая на маленькую кофеварку. Было очевидно, что она давно не мыта. Мутные остатки коричневой жидкости показались Ханне ядом.
— Спасибо, нет. Что за новые правила? Вас обокрали?
— Нет, ничего подобного. Просто я решил, что мы слишком расслабились и пора усилить меры безопасности.
Ханна испытующе взглянула на него.
— Да ладно, Джон. То, что не сломано, не нуждается в ремонте. Давай рассказывай, что там на самом деле.
Джон опустил глаза, избегая ее взгляда.
