– Ну что, вам уже лучше? – с надеждой спросила она.
Кивнув, Эллен молча посмотрела на кашу.
Бодуэн наверняка уже уехал. Интересно, как там Гийом? Бодуэн говорил ей, что, прожив столько лет при дворе, Гийом по-прежнему не хотел учиться писать и читать, и поэтому ему постоянно нужен был кто- нибудь, кто читал бы за него письма и писал бы за него ответы. «Его ведь так легко обмануть», – озабоченно подумала Эллен, вспомнив недавние события. Упрямство, способствующее достижению цели, Эллен уважала. В конце концов, она была обязана своим успехом именно своему упрямству. Но вот если упрямство мешает человеку добиться цели, оно не лучше глупости. Повернувшись к стене, Эллен снова закрыла глаза. Ребенок продолжал толкаться. До родов оставалось еще два месяца. Эллен подумала об Уильяме, который родился посередине Ла-Манша. Где же родится этот ребенок? Затем она снова стала думать о Гийоме. Каким восхитительным было время турниров, и та страсть, что когда-то их соединяла… Но это было так давно!
Ранним утром восходящее солнце осветило голубое небо, но уже скоро небо затянуло серыми тучами. После полудня начался моросящий дождь, но солнце по-прежнему пыталось то там то тут пробить тучи. Лимож встретил Гийома великолепной радугой. В сопровождении Бодуэна и других рыцарей он въехал в город через ворота. Солдаты ликовали, громко выкрикивая приветствия, и перешептывались, утверждая, что такая необыкновенная радуга не иначе как знак Господень.
При мысли о том, что Гийом вернулся, у Эллен сердце начало выскакивать из груди. Однако к ней он не зашел.
Молодой Генрих целый день совещался с Гийомом, не отпуская его от себя. Только вечером следующего дня Гийом пошел в мастерскую. Где бы он ни появлялся, люди начинали приветствовать его. Увидев его, мужчины и женщины приходили в восторг, чествовали его как героя. Ле Марешаль милостиво принимал знаки народной любви. Когда он вошел в мастерскую, кузнецы сняли шапочки и встали в ряд, словно деревянные солдатики. Даже Эллен от волнения смогла лишь улыбнуться.
Подойдя ближе, Гийом взял ее под руку и вывел наружу, чтобы поговорить с ней наедине.
– Моя репутация восстановлена. Я нужен королю, – гордо сказал он. – Я с самого начала знал, что Бодуэну потребуется твоя помощь, чтобы раскрыть направленный против меня заговор.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Эллен, отступая на шаг назад.
Она смотрела на его красивое лицо, огрубевшее от солнца и ветра. «Он совершенно чужой человек для меня», – внезапно, словно протрезвев, подумала она, хотя и знала каждую черточку его лица.
– После того как ты принесла Генриху меч, Тибалта словно подменили. Я знал, что король не мог ни заказать, ни оплатить Рунедур. Его казна давно опустела! Когда же обо мне начали ходить всякие слухи, я понял, что за всем этим стоит Тибалт. Однако я не мог ничего доказать. Все, что я делал, он поворачивал против меня. Кто-то должен был выманить его из его норы. Я был уверен, что ты сможешь спровоцировать его, и, как оказалось, я был прав. Он бы никому не сказал того, чем хвастал перед тобой. А потом тебе еще и удалось поймать его на горячем. Это было для меня большой удачей.
«Да, Бодуэн уже все ему рассказал», – поняла Эллен, ощущая себя на удивление спокойно.
– Ты сильная, Эллен.
В его устах ее имя прозвучало как «Элан», и она задумалась, не специально ли он произнес его именно так.
– Я знал, что ты не испугаешься его. Ты никогда его не боялась.
«Хорошего же он обо мне мнения!» – подумала Эллен и почувствовала, что тошнота подступает к горлу.
– Чтобы подманить мышь, нужно сало, а в случае с Тибалтом мне нужна была ты. – Гийом выпятил грудь. – Предчувствия меня редко обманывают. Наконец-то Бодуэн это понял. Вот только от лузитанов я ожидал большего. – Он самодовольно ухмыльнулся.
«Приманка! Я была лишь приманкой!» Эта мысль металась у Эллен в голове. Это было хуже удара в живот, хуже страха перед Тибалтом.
– Я хочу домой, – тихо сказала Эллен.
– Да, конечно. Я позабочусь о том, чтобы ты как можно скорее вернулась в Англию. – Пожав ей руку, он молча удалился.
И как она могла столько лет любить этого мужчину? Он заполз в ее душу, словно паразит, и питался ее страстью, когда ему этого хотелось. А теперь он, даже не извинившись, ушел, хотя ведь это он подверг ее опасности! Он даже не сказал ей «спасибо»!
– Я хочу домой, – удрученно прошептала Эллен.
Через два дня пришел Бодуэн, чтобы сообщить Эллен, что она может готовиться к поездке. Небо было затянуто светло-серыми облаками.
– Я, конечно же, хотел бы поехать с вами в Англию, но я нужен Гийому здесь! – деловито сказал он.
– Правда? – глаза Эллен сверкали от ярости. – А когда вы ему нужны, вы всегда оказываетесь рядом с ним, не так ли? Да вы бы собственную душу продали ради него! – с горечью сказала она. – Привезти меня сюда было идеей Гийома, а не короля!
– Когда он задумал это, я не верил, что вы чем-то сможете ему помочь. Вы ведь никогда не жили при дворе. Вы ведь… вы ведь всего лишь кузнец! Я даже подозревать не мог, что вы замешаны в этом деле.
– Замешана? Я? – Эллен захлебывалась от злости.
– Простите, я неудачно выразился. Я хотел сказать…
– Лучше помолчите! – перебила его Эллен.
