такими же черными волосами на голове, но этого она Исааку не сказала. Она наслаждалась его гордостью от того, что у него появился наследник.
– Вылитый ты! – с любовью сказала она.
– Я так боялся потерять тебя, – тихо признался Исаак. Эллен знала, что он имел в виду не только тяжелые роды. Взяв его за руку, она нежно сжала ее в своих ладонях.
– Мое место здесь, с тобой.
– Как ты смотришь на то, чтобы мы назвали малыша Генрихом в честь молодого короля? – негромко предложил Исаак.
Эллен лишь кивнула.
– Подойди сюда и поприветствуй своего брата! – Исаак подозвал Уильяма, когда тот заглянул в комнату.
Уильям неуверенно подошел.
– Морщинистый он какой-то, – сказал он, а Исаак рассмеялся.
– Мы, конечно, маме этого не скажем, но в чем-то ты прав. – Исаак заговорщически подмигнул ему.
Эллен нахмурилась, но затем рассмеялась и с любовью посмотрела на Исаака.
Уильям, наоборот, помрачнел и внезапно молча выбежал из комнаты.
На следующий день, когда Эллен с маленьким Генрихом на руках вышла из дома, у Уильяма по- прежнему был несчастный вид. Понурив голову, он сидел во дворе. Эллен как раз хотела к нему подойти, но Исаак сам радостно поспешил к ней.
– А вот и вы! – взволнованно сказал он, целуя Эллен в лоб, а потом перевел взгляд на сына. – Ты смотри, как крепко он держит меня за палец! – Он с восторгом указывал на его крошечный кулачок.
Резко встав, расстроенный Уильям пошел прочь, но Исаак схватил его за руку.
– Эй, сынок, все в порядке?
– Это он тебе сынок, а не я! – крикнул Уильям, показывая пальцем на Генриха. В его глазах блестели слезы.
– Пусть я тебе и не отец, ты все же мой сын, и никогда – слышишь, никогда! – ты не должен думать, что я люблю тебя меньше твоего брата. Ты понял? – Взяв мальчика за плечо, Исаак пристально посмотрел ему в глаза.
Уильям кивнул.
– Так что, мне можно и дальше называть тебя отцом? – несмело спросил он.
Исаак с любовью потрепал его по голове.
– Я бы очень огорчился, если бы ты этого не делал.
Эллен вздохнула. Она была счастлива. Исаак был лучшим мужем, какого она себе только могла пожелать, и она не сомневалась: он станет хорошим отцом не только собственному сыну, но и Уильяму!
ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ
Создавая этот роман, я хотела обратить внимание читателя на увлекательнейшую, интереснейшую эпоху так называемого Высокого Средневековья – действие романа развивается в XII веке. Считается, что именно в этот период формировались прогрессивные тенденции, получившие дальнейшее развитие в позднее Средневековье.
Люди той эпохи были более богобоязненными и больше верили в судьбу, чем мы, но они не были чопорными, еще не было места отрицательному отношению к сексуальности и обнаженной натуре. Они следили за гигиеной, любили и ненавидели всем сердцем, от души веселились на праздниках и много путешествовали. В сущности, их надежды и страхи были очень похожи на наши, пусть в это и трудно поверить. В эпоху Средневековья люди больше всего страшились лепры – не очень заразного кожного заболевания, которое еще называют проказой. И напротив, о чуме еще ничего не было известно, так как она начала бушевать в Европе в середине XIV века.
Хорошие климатические условия и введение трехпольной системы земледелия способствовали повышению урожайности сельскохозяйственных культур, и в XII веке благодаря переизбытку продуктов питания стало возможным развитие городов. Прогресс во многих областях, в том числе и в области техники, улучшил благосостояние людей, а реформы в области управления и юриспруденции обеспечивали политическую стабильность обществу. Что касается роли женщин в этом молодом и динамичном обществе, я склонна согласиться с историком Робертом Фоссье. Он доказывает, что женщины имели значительное влияние в разных социальных слоях и профессиональных сообществах и даже обладали определенной властью. По мнению Фоссье, в то время у женщин было намного больше прав, чем в XVI и даже в XVIII веках. Средневековые литературные источники, саги и сказания, а также фактические документы стали основой исторических исследований. Однако ученым достаточно часто приходилось сталкиваться с фальсификациями, так что однозначно утверждать, что в тот период все происходило именно так, а не иначе, невозможно. По многим вопросам историки и археологи не могут прийти к консенсусу, потому что одна и та же информация по разному интерпретируется в зависимости от позиции ученого. Даже если их аргументация строится на логических выводах, они редко доказуемы.
Итак, несмотря на тщательное изучение бесчисленных исторических и социокультурных источников, у меня была возможность дать волю фантазии, что я в полной мере использовала.
Календарный год язычников и римлян начинался с первого января. Такой календарь был принят до тех пор, пока в период раннего Средневековья Церковь не настояла на том, чтобы началом года считалось Рождество, то есть двадцать пятое декабря. В XII веке в Англии Новый год был перенесен на двадцать пятое марта в связи с тем, что начало жизни Христа стали связывать с Благовещеньем. Многие не поддержали смену календаря, и новое летоисчисление утвердилось только в XIII веке. Новый год был официально перенесен на первое января во Франции в 1563 году, а в Англии – в 1753-м. В народе же первое января всегда рассматривалось как начало нового года. Чтобы не сбивать с толку читателей, в романе используется календарь, начинающийся первым январем, так, как это принято сегодня.
