Он еще над ней насмехается!
— А мне показалось, что вам! — вскинула голову Кэрис, избирая нападение как лучший вид защиты. Но он в ответ только улыбнулся, загадочно и иронически.
— Позвольте успокоить ваше взволнованное сердце, — проговорил он, чем вызвал у Кэрис новый прилив гнева: что это еще за «взволнованное сердце»? — Вы порывались убежать, а я еще не высказался до конца. Хотелось смягчить сложившееся у вас впечатление обо мне как о никудышном родителе. Тут я почувствовал, как участился при моем прикосновении ваш пульс, и спросил себя: почему?
Глаза его озорно блестели, и Кэрис не стерпела:
— Позвольте успокоить ваше взволнованное сердце, мистер Кеннеди! Мой пульс участился не от эротического возбуждения, как вам хочется думать. Меня возмутила ваша бесцеремонность. Если одинокая женщина целиком посвятила себя заботам о двух маленьких детях, то это не означает, что она должна умирать от желания всякий раз, как мужчина коснется ее руки. Запомните же: мы с вами будем разговаривать только о вашем сыне. Поэтому попрошу впредь не распускать руки и оставлять при себе намеки, когда вам захочется ко мне обратиться!
С этими словами Кэрис повернулась к нему спиной и поспешно вышла из кухни. Опомнилась она только на берегу, у самой кромки прибоя. Волны ласково накатывали на ее голые ноги, приятно остужая и освежая. Ах, это чертово прикосновение едва не погубило ее! Такое неприметное и такое сокрушительное! Ужасно! Ведь он ей даже не симпатичен. Но теперь она поняла, в каком плачевном состоянии находятся ее разум и чувства, если один нескромный жест совершенно чужого человека мог так легко вызвать волнение в крови.
Молодая женщина забралась под тень густой пальмы и уселась, обхватив колени. Одно прикосновение… Она так долго была лишена мужского общества. Она всегда только с детьми. Тэра и Джош — всякий день и всякий час, днем и ночью. Когда они спят, она сидит одна. Уже давно ей не к кому обратиться за утешением. Уже давно никто просто не обнимал ее. Кэрис набрала горсть песка и задумчиво глядела, как он медленно сыплется между пальцев. Вот и моя жизнь, грустно подумала она, незаметно утекает, как песок. Без любви, без душевного тепла, без радости для одинокого сердца.
Чья-то легкая рука легла ей на плечо, и Кэрис дернулась как ошпаренная. Сердце чуть не выскочило из груди. На нее с высоты своего роста смотрел Дэниел.
Он присел рядом с ней.
— Извините, — проговорил он. В его голосе звучала, казалось, неподдельная искренность. — Я сожалею, что, не подумав, обидел вас. — Он как бы с удивлением пожал плечами. — Вы оказались не такой, как я ожидал. Первое впечатление о вас, там, на пристани, было совсем другим. У вас был такой юный и… первобытный вид: босые ноги, развевающиеся волосы, спящий младенец на руках… И к вам пугливо жмется мой сын! Он ищет вашей защиты! Все это буквально приводило в бешенство.
Больно закусив губу, Кэрис напряженным, застывшим взглядом уставилась в море. Такое признание, должно быть, нелегко далось ему. Кэрис давно поняла, что перед ней гордец, человек с характером, а кроме того, с каким-то тяжелым прошлым, которое так плачевно отразилось на его сыне. И вот этот человек готов чуть ли не покаяться. И все ради того, чтобы обрести сына.
— Сблизиться с сыном мне, похоже, не удастся без вашего содействия, — негромко и доверительно говорил он. — Я жду от вас сотрудничества, а не борьбы. А мы с вами все время сражаемся. Признаю, отчасти я сам виноват в этом, и приношу свои извинения. Но прошу вас, подыграйте мне. Вы правильно заметили: мы ничего не знаем друг о друге и находимся в плену неверных представлений, а это не в нашу пользу. Я уважаю и ценю то, что вы сделали для мальчика, но теперь мне нужно больше, много больше.
Разумеется, он может извиняться, оправдываться, но есть ли сердце у него в груди? В конце концов, он бросил сына на произвол судьбы. А теперь вот приехал, чтобы заявить на него права, вернуть обратно. Но разве это так легко сделать? Конечно, нет, особенно если учесть его себялюбивый характер и сопротивление Джоша. И ее собственные эмоции — когда своими руками придется отрывать от себя ребенка, который стал ей так дорог. Все чувства Кэрис были в смятении. Наконец она повернула голову и посмотрела на него.
— Я буду вам помогать, — мягко сказата она. — Да я никогда и не отказывалась, не стоило вам сомневаться. Если я спорю, то только потому, что хорошо изучила Джоша и мне хочется, чтобы все у него складывалось удачно. Вы можете рассчитывать на мою поддержку. Но, конечно, если вы будете заботиться о его интересах, — поспешно добавила она.
— Отлично, — кивнул Дэниел.
Они еще сидели некоторое время, глядя на море. Каждый думал о своем. Каждый по-своему представлял, каким должно быть будущее Джоша… Кэрис остро ощущала присутствие рядом с ней Дэниела, сильного мужчины, с твердым характером, порой самоуверенного и высокомерного, впрочем, обладающего несомненным обаянием. И вот выходило, что маленький мальчик имеет власть сделать его зависимым, жаждущим любви. Джош ему небезразличен, и это главное.
— С чего вы собираетесь начать? — нарушила она молчание. — Я имею в виду налаживание отношений с сыном. — Голос звучал негромко, но настойчиво. Она боялась, что Дэниел все-таки не осознает всей трудности и громадности задачи.
— Я думал, может, вы выскажете свои соображения на этот счет.
— Но ведь у меня нет педагогического образования — вы забыли?
— У меня тоже.
Она засмеялась и, посмотрев на него, обнаружила, что и он улыбается. «Взволнованное сердце» тотчас дало себя знать, но Кэрис не огорчилась, потому что отнесла это на счет радостного облегчения — лед тронулся. Худой мир всегда лучше доброй ссоры.
— Только имейте в виду: впереди долгий и трудный путь, — серьезно покачала она головой.
— Тогда позвольте мне внести предложение. Давайте начнем с того, что вы будете приводить Джоша по утрам на виллу и…
— Ну, нет! — возмущенно замотала головой Кэрис. — Это предложение отпадает. Я не вожу и ни за что не поведу Джоша на виллу. Когда Фиесте что-нибудь нужно, она сама к нам приходит.
Он уставился на нее, точно не веря своим ушам.
— Это еще почему?! Почему вы не водите его туда? Я-то думал, что он общается с людьми!
— Но там же вечно все пьяные! — негодующе воскликнула Кэрис. — Неужели вы считаете для ребенка полезным общение с толпой разгульных отдыхающих? Да ни в коем случае! Я этого не допущу. — Она вскочила и отряхнула песок с саронга. — Общайтесь с Джошем где угодно, только не в этом притоне! — И Кэрис рванулась прочь.
Но Дэниел не дал ей далеко уйти, догнал и схватил за руку. Лицо его потемнело от гнева.
— Вы, кажется, обещали помогать.
Кэрис удивленно смотрела на него, не понимая, чем вызвана столь резкая перемена в его настроении.
— Конечно. Но помощь не означает слепое повиновение любой вашей прихоти, — возразила она. — Да, я согласна с вами сотрудничать, но только ради блага и счастья ребенка. Я не считаю, что таскать Джоша в компанию старых выпивох и длинноногих шлюх — это лучший способ сделать мальчика счастливым!
Он отпустил ее руку и в замешательстве вновь пробежался пальцами по своей густой шевелюре. Потом взглянул Кэрис в лицо и, к ее удивлению, кивнул.
— О'кей, согласен. Я не сообразил. Честно говоря, не приходило в голову посмотреть на дело с этой стороны. А какие предложения будут у вас?
У Кэрис зародилась одна мысль, но она колебалась. Пусть подумает сам: в конце концов, это его сын. Хотя она, конечно, лучше знала Джоша. Тот ненавидел дом Фиесты и всегда чувствовал себя намного уютнее в коттедже, который, по сути, и был ему родным домом.
— Я полагаю, вы… с Симоной остановились на вилле? — (Тот кивнул.) — А не могли бы вы вместо этого, на время, переселиться в один из коттеджей?
— Они же все заняты, да и Симона не… — Под взглядом Кэрис он осекся.
— О, ни слова больше! — с напускной веселостью отозвалась молодая женщина. — Иначе я решу, что
