– Вот! – воскликнул мальчик уже совсем трезвым и звонким голосом, так что люди в столовой стали на него оглядываться. – Замечательно! Глоточек виски, а?
И, словно гончая по следу, он направился прямо к бару в углу. За ним двинулся лейтенант, а Богарт подошел к столику в противоположном конце столовой, за которым пятеро офицеров играли в карты.
– Каким же это флотом он командует? – спросил один из них.
– Когда я его нашел, он командовал целым бассейном шотландского виски, – сказал Богарт.
Другой офицер поднял голову.
– Где-то я его видел, – сказал он, приглядываясь к гостю. – Наверно, сразу не узнал потому, что он на ногах. Обычно они валяются в канавах.
– Один из тех самых ребят? – спросил первый.
– Ну да. Кто же их не знает! Развалятся на обочине тротуара, а двое умученных полицейских тянут их за рукава…
– Ага, знаю, – подтвердил первый. Теперь уже все пятеро разглядывали молодого англичанина. Стоя возле бара, он разговаривал громко и весело. – И все один в одного, – продолжал рассказчик. – Лет по семнадцать-восемнадцать. Гоняют взад-вперед на своих лодочках.
– Ах, вот как они забавляются! – вмешался в разговор третий. – Значит, к женским вспомогательным войскам придали еще и детский морской отряд? Господи, ну и свалял же я дурака, когда пошел в авиацию. Да ведь сколько зря трепались насчет этой войны!
– Ну нет, – сказал Богарт. – Не верю, что они катаются тут просто так.
Но его не слушали, а разглядывали гостя.
– Работают по часам, – сказал первый. – Посмотришь на кого-нибудь из них после захода солнца, и по тому, как он пьян, можно часы проверять. Одного только не пойму: что в таком состоянии можно на другое утро увидеть?
– Наверно, когда англичанам нужно послать на корабль приказ, – сказал другой, – его печатают в нескольких экземплярах, выстраивают моторки в ряд, носом туда, куда надо, каждому из этих мальцов дают по бумажке и командуют «марш». А те, кто не найдет корабля, кружат по гавани, пока куда-нибудь не причалят.
– Нет, тут что-то не то! – протянул Богарт.
Он хотел еще что-то сказать, но в это время гость отошел от бара и приблизился к ним с бокалом в руке. Шел он довольно твердо, но щеки у него пылали, глаза блестели, и голос был очень веселый.
– Слушайте, ребята, составьте мне компанию… – Он вдруг умолк, заметив что-то очень интересное. Взгляд его был прикован к кителям офицеров, сидевших за столиком.
– Вот оно что… Послушайте! Вы летаете? Вижу, все до одного. Ах ты, господи! Вот, наверно, весело, а?
– Еще как! – ответил ему кто-то из офицеров. – Еще как весело!
– Но, небось, опасно.
– Да, чуть-чуть пострашней, чем играть в теннис, – сказал другой.
Гость посмотрел на него живо, доброжелательно, пристально.
В разговор вмешался третий:
– Богарт говорит, что вы командир корабля?
– Ну, кораблем его трудно назвать. Спасибо за комплимент. И не я командир. Командир – Ронни. Чуточку выше меня по званию. Ничего не поделаешь, годы.
– Ронни?
– Ага. Симпатяга. Но старик. И зануда.
– Зануда?
– Ужас! Не поверите. Стоит нам завидеть дым, когда бинокль у меня, и он сразу меняет курс. Так бобра не убьешь! Вот уже две недели как счет у нас – два в его пользу.
Американцы переглянулись.
– Какого бобра?
– Такая игра. Понимаете, у него мачты вроде решетки. Видишь мачту – хлоп! Убил бобра. Очко. Хотя «Эргенштрассе» теперь не считается.
Люди, сидевшие вокруг стола, снова переглянулись. Богарт сказал:
– Понятно. Кто из вас первый увидит судно с такими мачтами, тот получает очко. А что такое «Эргенштрассе»?
– Немецкое судно. Взяли в плен. Грузовое. Передняя мачта оснащена так, что издали похожа на решетку. Разные там тросы, рангоут… Лично мне не казалось, что она похожа на решетку. Но Ронни говорит, что похожа. Как-то раз он зачел ее себе. А потом судно перевели в другой конец бухты, и я зачел его себе. Поэтому мы решили больше его не считать. Понятно, а?
– Еще бы! – ответил тот, кто сказал про теннис. – Ясно как день. Вы с Ронни катаетесь на катере и играете: кто первый убьет бобра. Гм-м… Это здорово. А вы играли когда-нибудь в…
– Джерри! – оборвал его Богарт.
