Стивенс. Значит, ты действительно не хочешь ее смерти. И выдумала совпадение.
Темпл. Я же сама только что сказала. Ради Бога, давайте перестанем об этом.
Стивенс. Хорошо. Значит, спасать ее придется Темпл Дрейк.
Темпл. Миссис Гоуэн Стивенс.
Стивенс. Темпл Дрейк.
Темпл глядит на него, затягиваясь сигаретой, теперь уже неторопливо.
Неторопливо отводит сигарету и, продолжая глядеть на Стивенса, гасит в пепельнице.
Стивенс. Ладно. Повтори еще раз. Может быть, теперь я пойму, по крайней мере выслушаю. Мы предъявим… внезапно появимся с… данным под присягой показанием, что в момент совершения преступления убийца была невменяема.
Темпл. Вы же слушали. Кто знает…
Стивенс. На чем оно будет основано?
Темпл глядит на него.
Стивенс. На каких фактах?
Темпл. Фактах?
Стивенс. Фактах. Что будет в показании? Что именно мы… ты… мы по какой-то, какой угодно причине не стали предъявлять, пока…
Темпл. Откуда мне знать? Вы юрист. Как это делается? Что бывает в таких показаниях, чтобы они сработали, сработали наверняка? Разве нет образцов в ваших книгах… отчетах… как они там называются… которые можно скопировать и дать мне подтвердить под присягой? Хороших, надежных? Раз уж мы совершаем, как бы это ни называлось, выберите хорошие, такие, чтобы никто, даже неопытный юрист, не мог придраться…
Она умолкает, не сводя с него взгляда, а он продолжает упорно глядеть на нее, ничего не говоря, наконец она издает долгий хриплый вздох, голос у нее тоже хрипловатый.
Темпл. Чего вы тогда хотите? Что вам нужно еще?
Стивенс. Темпл Дрейк.
Темпл (незамедлительно, торопливо, хрипло). Нет. Миссис Гоуэн Стивенс.
Стивенс (спокойно, неумолимо). Темпл Дрейк. Правда.
Темпл. Правда? Мы пытаемся спасти осужденную убийцу, чей адвокат уже признал свое поражение. При чем здесь правда? (Торопливо, хрипло.) Мы? Я, я, мать ребенка, которого она убила; не вы, Гэвин Стивенс, юрист, а я, миссис Гоуэн Стивенс, мать. Можете вы уразуметь, что я готова сделать все, что смогу?
Стивенс. Все, кроме одного. Единственно нужного. Мы имеем дело не со смертью. Смерть – это ничто: с нею могут совладать несколько фактиков и заверенных документов. С этим покончено; об этом можно забыть. Перед вами сейчас несправедливость. С нею может совладать только правда. Или любовь.
Темпл (хрипло). Любовь. О Господи. Любовь.
Стивенс, Тогда назови это жалостью. Или мужеством. Или просто честью, честностью, или хотя бы возможностью спать по ночам.
Темпл. Вы говорите об этом мне, шесть лет назад забывшей, что такое сон?
Стивенс. Однако ты выдумала совпадение.
Темпл. Перестаньте, ради Бога. Вы… Хорошо. Раз ее смерть ничто, чего же вы хотите? Рада Бога, что вам нужно?
Стивенс. Я уже сказал. Правда.
Темпл. А я сказала, что все, о чем вы твердите как правде, здесь ни при чем. Когда вам придется защищать ее перед… Как будет называться новое сборище опытных юристов? Верховный суд? Вам потребуются факты, бумаги, документы, заверенные, неопровержимые, чтобы ни один юрист, опытный или нет, не мог бы придраться к ним, найти в них зацепку.
Стивенс. Мы не будем обращаться в Верховный суд.
Темпл молча глядит на него.
Стивенс. Ничего изменить нельзя, иначе бы я взялся за это четыре месяца назад. Мы поедем к губернатору. Сегодня ночью.
Темпл. К губернатору?
Стивенс. Может быть, и он не спасет ее. Скорее всего – нет.
Темпл. Тогда зачем же просить его? Зачем?
Стивенс. Я уже скатал. Ради правды.
Темпл (в спокойном изумлении). Только ради правды. Ни по какой другой причине. Только чтобы правда была сказана, произнесена в словах, в звуках. Только чтобы она была услышана, сказана кому-то, кому угодно, любому незнакомцу, которого она не касается лишь потому, что он способен услышать, пенять. Чего вы ходите вокруг да около? Почему не сказать прямо, что это ради спасения моей души – если она у меня есть?
Стивенс. Я сказал. Чтобы ты могла спать по ночам.
