— Все готово! — крикнул Джон Констебль. — Марк Ткач, ты первый.
Великан подошел к барьеру, поднял мощный лук и попробовал его, сильно согнув толстую дугу. Констебль заметил Мерфина и покачал головой:
— Мальчики не стреляют.
— Почему? — возмутился юный мастер.
— Не важно, иди.
Кто-то из детей захихикал.
— Но по какой причине? — не отступал Мерфин.
— Еще я с детьми буду объясняться. Давай, Марк, стреляй.
Старший сын Джеральда был смертельно оскорблен. Эта змея Филемон перед всеми опозорил его. Он отвернулся от мишени.
— Я же говорил.
— Эй ты, заткнись и убирайся.
— Ты не можешь заставить меня убраться, — ответил Филемон. Он был на шесть дюймов выше Мерфина.
— Зато я могу, — вышел вперед Ральф.
Молодой мастер вздохнул. Ральф — преданный брат, но не понимает, что, если из-за него подерется с Филемоном, лишь выставит Мерфина слабаком и дураком.
— Ладно, я пойду, — буркнул Филемон. — Помогу брату Годвину.
И ушел. Остальные дети тоже начали расходиться, посматривая, где поинтересней. Керис вскользь бросила Мерфину:
— Не обязательно стрелять здесь.
Девочке явно хотелось посмотреть, как это будет. Юный стрелок осмотрелся:
— А где?
Если его застанут за стрельбой без разрешения, то могут отобрать лук.
— Можно пойти в лес.
Мерфин удивился. Детям запрещалось ходить в лес. Там прятались разбойники. Сорванцов могли раздеть или превратить в рабов, а то еще чего похуже, о чем родители говорили одними намеками. Но даже если они возвращались из леса живыми и здоровыми, их пороли. Однако Керис, кажется, ничего не боялась, и сын рыцаря не хотел показаться трусом. Кроме того, мальчика подстегнул грубый отказ констебля.
— Ладно. Только чтобы нас никто не видел.
На это у дочери Суконщика был ответ:
— Я знаю дорогу.
И она пошла к реке. Братья двинулись за ней. Рядом семенила трехногая собака.
— Как зовут твою собаку? — спросил Мерфин.
— Это не моя, — ответила Керис. — Я дала ей кусок тухлого окорока и теперь не могу отвязаться.
Они шли по илистому берегу реки, мимо торговых складов, пристаней и барж. Мерфин украдкой рассматривал девочку, которая так легко стала их вожаком. Широкое решительное лицо, не красавица и не уродка, в зеленоватых глазах с золотистыми пятнышками светится озорство. Светло-каштановые волосы заплетены в две косы, по нынешней моде. Одежда дорогая, но вместо вышитых тряпичных туфелек, которые предпочитали благородные дамы, практичные кожаные башмаки.
Дочь Суконщика свернула от реки, прошла дровяной склад, и вдруг они оказались в низкорослом леске. Мерфину стало не по себе. Теперь, в лесу, где, может, за ними из-за дуба подсматривает какой- нибудь разбойник, он пожалел о своей браваде, но возвращаться стыдно. Дети пошли дальше, подыскивая большую поляну, где можно пострелять. Вдруг Керис заговорщически сказала:
— Видите тот большой куст остролиста?
— Да.
— Как только его пройдем, садитесь на землю, и чтобы тихо.
— Почему?
— Увидите.
Секунду спустя Мерфин, Ральф и Керис присели на корточки за кустом. Трехногий пес тоже сел и с надеждой посмотрел на девочку. Ральф хотел что-то спросить, но провожатая зашикала на него. Через минуту мимо прошла маленькая девочка. Дочь Суконщика выпрыгнула и схватила ее, та заверещала.
— Тихо. Дорога совсем близко, нельзя, чтобы нас слышали. Зачем ты за нами пошла?
— Вы забрали моего пса, он не хотел возвращаться.
— Я тебя знаю, ты была сегодня утром в церкви, — смягчилась Керис. — Все нормально, не плачь, мы тебе ничего не сделаем. Как тебя зовут?
— Гвенда.
— А собаку?
— Хоп. — Юная воровка подхватила пса, и тот принялся слизывать слезы хозяйки.
— Ладно, бери. Хотя лучше тебе пойти с нами — вдруг он опять удерет. Кроме того, ты, наверно, не найдешь дорогу обратно.
Все вместе пошли дальше, и Мерфин спросил:
— У кого восемь рук и одиннадцать ног?
— Сдаюсь, — тряхнул головой Ральф. Он всегда сдавался.
— А я знаю, — улыбнулась Керис. — Это мы. Четверо детей и собака. — Она засмеялась. — Здорово.
Мерфин остался доволен. Взрослые не всегда понимали его шутки, а уж девчонки и подавно. Гвенда принялась объяснять Ральфу:
— Две руки и две руки и две руки и две руки — это восемь. Две ноги…
По счастью, в лесу никого не было. Те немногие, кто имел здесь дела — дровосеки, угольщики, плавильщики, — сегодня не работали, знать тоже не охотилась по воскресеньям. Так что встретить они могли только разбойников. Но вряд ли. Большой лес тянулся на много миль. Мерфину ни разу в жизни не удалось пройти его от края до края. Дети вышли на широкую поляну, и юный стрелок остановился:
— Подойдет.
Примерно в пятидесяти футах стоял огромный дуб. Молодой лучник встал боком — он видел, что так делают взрослые, — взял одну из трех стрел и приладил выемку хвостовика к тетиве. Изготовить стрелу из ясеня с гусиным оперением не проще, чем лук. Начинающий мастер не смог раздобыть железа для наконечников, поэтому просто заострил концы и опалил дерево, чтобы они затвердели. Посмотрел на дуб и натянул тетиву. Это оказалось очень трудно. Когда он пустил стрелу, та упала на землю совсем недалеко от цели. Хоп ринулся к ней.
Мерфин расстроился. Он-то думал, что стрела со свистом прорежет воздух и вонзится в дерево. Значит, недостаточно натянул тетиву. Попробовал сменить стойку — лук взял правой рукой, стрелу левой, так как одинаково хорошо владел обеими. Второй раз мальчик натянул тетиву изо всех сил и отпустил стрелу. На этот раз та почти долетела до дерева. В третий раз он прицелился вверх, прикинув, что стрела сделает в воздухе дугу и на излете войдет в дерево. Но забрал слишком высоко, стрела угодила в ветви и упала на облетевшие коричневые листья. Мерфин скис. Стрелять из лука оказалось сложнее, чем он думал. Сам лук скорее всего в порядке; дело в его умении… точнее, неумении. Керис сделала вид, будто ничего не заметила.
— Дай мне попробовать, — попросила она.
— Девчонки не умеют стрелять. — Ральф выхватил лук у брата.
Встал боком, как Мерфин, но выстрелил не сразу, а несколько раз согнул лук, приноравливаясь к нему. Он тоже понял, что это не так просто, но освоился, кажется, довольно быстро. Хоп резво принес все три стрелы к ногам Гвенды, девочка подобрала их и передала Ральфу. Тот прицелился, не натягивая тетивы, не напрягая рук. Мерфин понял, что так и нужно было сделать. Почему эти вещи так ловко выходят у Ральфа, который не может отгадать ни одной загадки? А брат тем временем натянул наконец-таки тетиву, не сильно, плавно. Пущенная стрела примерно на дюйм вонзилась в мягкую кору дуба. Младший брат
