Молот Эдема

мне прислушались?

– Тем не менее, – продолжал Кинкейд, – террористы выступили с угрозой, и Бюро намерено их поймать. Наше расследование возглавляет специальный агент Марвин Хейес. Прошу, Марвин.

Хейес встал. Пастор сразу же заметил, что он нервничает больше, чем Кинкейд. Хейес развернул бумажку и прочитал заранее заготовленное заявление.

– Агенты ФБР опросили всех пятерых сотрудников «Зеленой Калифорнии». Они добровольно согласились с нами сотрудничать.

Пастор почувствовал удовлетворение. Он оставил ложный след, и федералы ухватились за предоставленную ниточку.

– Наши агенты также побывали в офисе компании здесь, в Сан-Франциско, и осмотрели документы и компьютерные файлы.

Проверяли почту компании, догадался Пастор.

Хейес продолжал что-то говорить, но очень скоро начал повторяться. Репортеры задавали ему вопросы, прояснялись некоторые подробности, но главного это не меняло. Пастор вновь встревожился – теперь нужно выбрать момент, чтобы незаметно покинуть зал. Он порадовался, что расследование ФБР двигается в ложном направлении – они даже не добрались до второго ложного следа, – но его разозлило, что они не поверили в его угрозу.

Наконец Кинкейд объявил об окончании пресс-конференции, репортеры встали со своих мест и принялись собирать оборудование.

Пастор и Роза направились к выходу, но их остановила молодая женщина с блокнотом, которая ослепительно улыбнулась и сказала:

– Кажется, вы не записались? – Она протянула Пастору блокнот и ручку. – Напишите свои имена и организации, которые вы представляете.

Пастор замер на месте, охваченный страхом.

Я не могу! Не могу!

Не паникуй. Расслабься.

Лей, тор, пур-дой-кор…

– Сэр! Вы не могли бы расписаться?

– Конечно. – Пастор взял блокнот и ручку и протянул их Розе. – Думаю, Флоренс распишется за нас обоих – она журналистка, – сказал он, напомнив дочери о фальшивом имени. Тут ему в голову пришло, что она могла забыть название «своей» школы. – Напиши имя и «школа Эйзенхауэра».

Роза даже не вздрогнула. Она записалась в блокнот и вернула его женщине.

Ну а теперь мы можем идти?

– И вы, сэр, пожалуйста, – сказала женщина, вновь протягивая блокнот Пастору.

Он с неохотой взял блокнот. И что же делать? Если он нарисует какие-нибудь каракули, дамочка попросит его аккуратно написать фамилию: такое уже случалось с ним раньше. Впрочем, он еще может отказаться и выйти. Она всего лишь секретарша.

Пока Пастор колебался, послышался голос Кинкейда:

– Надеюсь, тебе было интересно, Флоренс?

– Да, сэр, спасибо, – вежливо ответила Роза.

Пастор начал потеть.

Он нацарапал что-то там, где указала женщина, захлопнул блокнот и протянул его ей.

– Ты не забудешь послать мне вашу газету, когда она увидит свет? – спросил Кинкейд у Розы.

– Да, конечно.

Пойдем отсюда, пойдем скорее!

Женщина открыла блокнот и сказала:

– О, сэр, извините, но не могли бы вы написать свою фамилию печатными буквами? Боюсь, ваша подпись слишком неразборчива.

Ну и что мне теперь делать?

– Тебе понадобится наш адрес, – сказал Кинкейд Розе и вытащил визитку из кармана пиджака. – Вот, возьми.

– Спасибо.

Пастор вспомнил, что в бумажнике Питера Шобери есть визитные карточки.

Вот и ответ – благодарение Богу!

Он достал бумажник, вытащил визитку и протянул ее женщине.

– У меня ужасный почерк, воспользуйтесь, пожалуйста, моей визитной карточкой, – сказал он. – Нам нужно бежать. – Он пожал руку Кинкейду. – Вы были великолепны. Я напомню Флоренс прислать вам вырезку.

И они вышли из зала.

Пастор и Роза пересекли вестибюль и остановились в ожидании лифта. Пастор представил себе, как за ними выбегает Кинкейд с пистолетом в руке:

– Какой же вы адвокат, если даже не можете написать свою проклятую фамилию?

Но тут пришел лифт, они поехали вниз и вскоре благополучно вышли на свежий воздух.

– У меня самый лучший отец в мире, – заявила Роза.

Пастор улыбнулся ей:

– Тут ты совершенно права.

– А почему ты выдумал для нас фальшивые имена?

– Ну, я предпочитаю, чтобы эти свиньи не знали моего настоящего имени, – ответил он.

Она должна принять такое объяснение, Роза знала, как ее родители относятся к полицейским. Однако она сказала:

– Знаешь, я ужасно на тебя разозлилась.

Он нахмурился:

– Почему?

– Никогда не прощу тебя за то, что ты назвал меня Флоренс, – заявила она.

Пастор некоторое время на нее смотрел, а потом оба принялись хохотать.

– Пойдем, малышка, – ласково сказал Пастор. – Пора возвращаться домой.

10

Джуди снилось, что она идет по берегу моря с Майклом Керкусом и его босые ноги оставляют изящные следы на влажном песке.

В субботу утром она учила грамоте малолетних преступников. Они ее уважали, поскольку у Джуди был пистолет. Она сидела в церковном зале рядом с семнадцатилетним хулиганом, помогая ему писать дату. Джуди надеялась, что через десять лет это спасет его от ареста.

Днем она поехала на бульвар Джиари, чтобы закупить продукты в «Гала фудс».

Обычная субботняя суета не успокаивала. Она ненавидела Брайана Кинкейда за то, что он снял ее с работы над «Молотом Эдема», но ничего не могла сделать, поэтому болталась между рядами, пытаясь сообразить, что же ей нужно купить. В отделе, где продавались каши, она вспомнила о сыне Майкла и купила коробку «Кэпнкранч».

Однако ее мысли постоянно возвращались к «Молоту Эдема».

Неужели среди них есть человек, способный устроить землетрясение? Или я свихнулась?

Когда она вернулась домой, Бо помог ей выгрузить продукты и стал расспрашивать о расследовании:

– Я слышал, Марвин Хейес совершил набег на «Зеленую Калифорнию».

– Бесполезное мероприятие, – ответила она. – У них все чисто. Раджа опрашивал их еще во вторник. Двое мужчин и три женщины, всем за пятьдесят. Ни у кого из них нет криминального прошлого – даже ни