думал Мартен, это были слезы облегчения. Ужас остался позади, и нужно время поверить, что все кончилось.
Отчего Деми понадобился именно он, Мартен затруднялся сказать, а девушка не спешила с объяснениями. Или не знает, с чего начать, или просто не осталось больше физических сил. Наконец Деми посмотрела Мартену в глаза.
— То была не сестра, а моя мать. Она исчезла где-то на улицах Парижа, когда мне исполнилось восемь. Вскоре погиб и отец, — сказала она негромко. — С тех пор я делала все, чтобы ее найти. Я любила ее. Понимаю, она… тоже меня любила.
Слезы вновь побежали по щекам девушки. Мартен хотел что-то сказать, но Деми остановила его:
— А с вами… вы в порядке?
— Со мной? Вполне.
— Мне очень жаль, что я втравила вас в такую историю. — Деми попыталась улыбнуться. — Вас и президента.
— Все в порядке. — Мартен осторожно утер ей слезы. — Сейчас с нами все в порядке.
Деми перехватила руку Мартена у своего лица и откинула голову на спинку кресла. Руки при этом не выпустила. Секунду спустя девушка крепко спала.
Посмотрев на нее немного, Мартен отвернулся. На всякий случай, чтобы не заплакать самому. Всякий может не сдержать слез, пережив такое; впрочем, Мартен подозревал, дело не только в этом.
В Барселоне, за обедом в «Четырех кошках», Мартен рассказал о Каролине и почему он последовал за Фоксом через Мальту до самой Испании. Выслушав, Деми улыбнулась: «Из-за любви, стало быть».
Теперь понятно, Деми имела в виду еще и себя. И свою мать. Вот спит сейчас, измученная физически и душевно, такая трогательная в больничном халатике. Держит Мартена за руку. Вот вам близость. Мартен едва не заскрипел зубами: так в Вашингтоне умирала Каролина Парсонс. Держа его за руку.
Деми Мартен знал менее двух недель. Каролину любил почти всю жизнь.
Любил и сейчас.
167
Стук в дверь потревожил сон Мартена. Когда постучали повторно, Мартен проснулся.
— Да… — сказал он, плохо понимая, где находится.
В комнату вошел президент.
— Простите, не хотел вас будить, — улыбнулся он, закрывая за собой дверь.
— Что-то не так? — Мартен приподнялся на локте.
Кузен Джек все еще не отказался от очков с простыми стеклами, купленных в Мадриде; парика тоже не было. Узнать президента мог бы только человек опытный, знающий, кого ищет. Голубая пижама с чужого плеча, само собой, едва ли усиливала сходство.
— Через час летим на саммит НАТО в Освенцим. На том же вертолете.
Мартен выбрался из постели, откинув одеяло:
— Официальный визит? Пришли попрощаться?
— Отнюдь. Хочу взять вас с собой. Будете рядом, когда я начну говорить.
— Меня? Я?
— Вот именно.
— Мистер президент, огни рампы ваши, не мои. Меня, например, давно ждут в Манчестере. Придется наверстывать огромный объем работы. Если, конечно, меня не уволили.
— Я выдам справку, — улыбнулся Генри Харрис. — «В течение прошедшей недели Николас Мартен не мог выйти на работу, поскольку спасал мир».
— Мистер президент… — Николас Мартен мялся, не зная ни как сказать, ни как примут его слова. — Мне с вами нельзя появляться на публике. Слишком много камер. Дело не только во мне: есть еще сестра, живет в Швейцарии… Нельзя подвергать ее опасности. Не имею права рисковать…
— Кто-то вас ищет? — спросил Генри Харрис, помолчав.
— Да.
— Фокс говорил, вы служили в полиции. Из-за этого?..
Секунду Мартен колебался. Сколько людей на свете знают, кто он на самом деле? Таких почти нет. С другой стороны, если не доверять этому человеку, не доверять сейчас — на кого еще он может положиться?
— Да, мистер президент. Лос-Анджелесское полицейское управление, отдел по расследованию убийств. Вышло так, что мои люди погибли, несколько человек.
— Каким образом?
— Мне предложили убить арестованного. Я отказался. Отказываться не полагалось; кое-кто из ветеранов твердо решил свести со мной счеты. Теперь и я, и сестра живем под чужим именем. Я не хотел больше служить; мы уехали в Европу и начали новую жизнь.
— Около шести лет назад?
— Откуда вы знаете, — удивился Мартен.
— Время; совпадение выходит интересное. Рыжий Макклэтчи.
— Что?..
— Начальник легендарной бригады пять-два. В Калифорнии каждый второй знал подразделение и его командира. В бытность сенатором я с ним как-то встречался. Потом мэр пригласил меня на его похороны.
— Я был партнером Рыжего. Когда его убили.
— Другие детективы возложили вину на вас.
— За это и за многое другое… Бригаду пять-два потом распустили.
— И в настоящее время они не знают, где и под каким именем вы живете.
— Не знают, но ищут до сих пор. Есть интернет-сайт, куда заходят полицейские всего мира. Они его сами создали. Не меньше раза в месяц там появляется запрос: не видел ли меня кто. Считается, что ищут пропавшего друга. Чего они хотят на самом деле, знаю только я. Знаете, я и сам устал от этого, но рисковать сестрой…
— Она, стало быть, живет в Швейцарии?
— В городке близ Женевы. Работает гувернанткой в богатой семье. — Мартен улыбнулся. — Когда- нибудь расскажу про нее. Это совсем другая история.
— И все-таки поезжайте со мной в Освенцим. — Генри Харрис помолчал. — Обещаю не показывать вас камерам.
— Не знаю…
— Кузен! Вы не отставали от событий. Вы видели все, что видел я. Когда одолеют сомнения, когда я, может, запнусь, чтобы не забыть истину, достаточно посмотреть на того, кто был рядом.
— Не понимаю.
— С точки зрения искусства дипломатии о многом следовало бы умолчать. Прекрасно знаю, что многие меня не поймут. Последствия будут глобальными и не вполне предсказуемыми. Но говорить придется: уверен, что наступил момент для избранников сказать избирателям правду. Даже если правда этим последним не понравится. Мы больше не можем позволить себе роскошь заниматься политикой «как обычно». — Генри Харрис помолчал. — В такой момент не хочу быть один, Николас. Летим со мной, пожалуйста. Сегодня мне потребуется моральная поддержка.
— Даже так…
— Да. Даже так.
— Тогда мне как спасителю мира понадобится справка, — улыбнулся Мартен.
