коридора.
Час за часом граф расхаживал по каменному полу и все никак не мог успокоиться, он очень тревожился за Шарлотту. Ведь она не остановится и одна продолжит поиски убийцы – в этом не могло быть сомнений.
Проклятие! Ее могут убить!
Сделав глубокий вдох, Брэнд заставил себя сесть на скамью. «Надо отвлечься, надо думать о чем- нибудь другом», – говорил он себе.
Он стал вспоминать ночь, проведенную с Шарлоттой. Это была чудесная ночь – к чему лукавить? Более того, лучшая ночь за всю его беспутную жизнь.
Неделю назад он бы не поверил, что самая искусная куртизанка может поблекнуть рядом с неопытной старой девой. Как не поверил бы, что способен... привязаться к Шарлотте. Привязаться всего лишь за одну ночь.
Особенно его трогало ее доверие. Ее вера в него.
Сегодня, желая выручить его, она подверглась риску быть арестованной как соучастница преступления. Не многие женщины пошли бы на это. Она не побоялась вынести печатный станок из конюшни и погрузить на повозку, чтобы как-то от него избавиться. И все ради того, чтобы спасти его, Брэнда.
А какую твердость она проявила, когда он рассказал ей о смерти Джорджа и его сына. Она заявила, что он ни в чем не виноват, не виноват в их смерти.
Господи, как же ему хотелось поверить ей. И конечно же, он отдал бы все свое состояние – только бы оказаться сейчас с ней в постели...
Из соседней камеры донесся приглушенный вопль. Какой-то пьянчуга звал тюремщика. Затем воцарилась тишина.
Обхватив колени руками, Брэнд уставился в темноту. Не нужно терзать себя мыслями о Шарлотте. Она ему не принадлежит. Их связь всего лишь эпизод. Она права, продолжение отношений чревато большим риском.
Потому что, сжимая ее в объятиях, он терял всякую способность мыслить здраво. С ней он не мог контролировать себя. Не мог не излить в нее свое семя.
И это повторялось. Снова и снова.
При мысли о том, что ему, возможно, придется отказаться от ребенка, Брэнд поморщился. С Эми все было по-другому. Грейс правду ему так и не рассказала. Он и сам не был ни в чем уверен до тех пор, пока пять лет назад не встретил девочку и не заглянул в глаза, напомнившие ему глаза его матери. Но тогда он уже ничего не мог изменить. Эми считала отцом Майкла, и он, Брэнд, понял, что не может, не имеет права перед ней открыться. Но если Шарлотта забеременеет...
Проклятие! Эта мысль наполнила его мучительным теплом.
Но Шарлотта должна выйти замуж, а он твердо решил, что никогда не женится. Нет, ему больше не следует ложиться с ней в постель.
И он больше не должен соблазнять се нежными поцелуями. Не должен...
Брэнд вскочил на ноги и снова принялся мерить шагами камеру. Должно быть, уже полночь, но он слишком растревожен, чтобы спать.
Сознание того, что ему приходится сидеть взаперти и он не может что-либо предпринять, приводило Брэнда в бешенство. Он должен немедленно выйти на свободу, чтобы отыскать убийцу. Он не мог полагаться на Джонса в таком ответственном деле. Сыщик с этим не справится. Но кто сумеет снять с него обвинение?
Шарлотта и Розочки.
Брэнд невольно похолодел. Он прекрасно знал Шарлотту и почти не сомневался: она ни перед чем не остановится. Возможно, сейчас, в этот самый момент, она подвергает свою жизнь опасности. Она наивно полагает, что знает его, Брэнда, знакомых. Но она даже не догадывается, как низко пали некоторые из них.
Брэнд в отчаянии сжимал и разжимал кулаки. При мысли о том, что Шарлотта могла спровоцировать убийцу, у него кровь в жилах стыла. Он бы на куски разорвал того, кто посмел бы к ней прикоснуться. Убил бы негодяя... если бы только мог вырваться из этой проклятой клетки.
Из коридора донеслись приглушенные голоса. Затем стукнула дверь, и послышались шаги. Кто-то приближался к его камере, – но кто?
В столь поздний час трудно было ожидать, что магистрат смилостивился и внял просьбе отпустить его под залог. Да, сейчас слишком поздно, чтобы кто-то позаботился о его освобождении.
Возможно, он никогда не выйдет отсюда. Если ложные обвинения не удастся опровергнуть, то присяжные заседатели поверят уликам.
Нужно попытаться уснуть. Лечь на скамью – и уснуть. А утром он, возможно, сумеет найти способ вырваться из этой проклятой темницы.
Шаги стихли, и в замке звякнул ключ. Затем дверь отворилась, и в камеру вошел Ганнибал Джонс с фонарем в руке. Сыщик пристально посмотрел на него и проворчал:
– Вы свободны, можете идти.
– Что?..
– Убийца пойман. Даже сознался в том, что оставил в вашем столе фальшивые банкноты. Магистрат подписал бумаги о вашем освобождении.
Брэнд в изумлении уставился на сыщика:
– Но кто это сделал? Назовите его имя?
